Над тренировочной площадкой воцарилась гробовая тишина.
— Видите? — продолжил Кайл. — Он даже не восприимчив к энергии. Ее аспект не повлиял на него, не нанес вреда. Даже ушибов нет. В то время, как посох Астара рассыпался. Все это очень странно…
Тишина стала практически осязаемой. Я потрясенно переводил взгляд с наставника на отца и обратно. Новая подробность обо мне шокировала. И, видимо, не только меня.
— Что ты хочешь этим сказать? — спросил отец и угрожающе прищурился.
— Только то, что советовал бы вам, господин, задуматься, — Кайл успокоился и теперь снова говорил смиренно и почтительно. — Крепко поразмышлять над этим.
Отец замер словно статуя. Странно посмотрел на меня, а потом перевел подозрительный взгляд на мать, торопливо идущую к нам от террасы. У нее на руках спала малютка Линда.
Кайл Рикстер нетерпеливо взмахнул полой тренировочного халата, повернулся ко мне и скомандовал:
— Финальный подход!
Я опустил голову, отвел шест в сторону, сжал зубы и ринулся в атаку. Время пустилось вскачь, и сердце вторило ему, ускоряя темп и снова поднимая волну ярости в груди.
Баланс и равновесие!
Понял свою ошибку. Злость и ярость ни к чему не приводят. Ни к чему хорошему. Необходим полный контроль и порядок. Только так можно победить, добиться результата. Упорядочив эти мысли в голове, я нанес удар. На пределе своих сил и возможностей. За ним второй и третий. Наставник ловко блокировал и атаковал в ответ. Вот только и я не сплоховал. Теперь все было под контролем. Каждое движение выверено, ничего лишнего, минимальные затраты сил.
Мы снова закружились в диком танце переплетенных техник и практик. Секунды превращались в минуты, а те — в вечность. Посох потяжелел, а я все так и не смог пробить наставника. Да что там! Кайл Рикстер попросту играл со мной, вообще не прикладывая усилий. Теперь я это понял. И когда я был в ярости, безрассудно кидался на наставника, эффект был намного лучше. Тогда я смог заставить Кайла попотеть. Но не теперь. Факт…
Мощнейший удар сбил меня с ног. Воздух покинул легкие, затошнило, а боль затопила все вокруг. Сознание не выдержало, и меня накрыла тьма…
Очнулся я быстро и понял, что еще лежу на песке тренировочной площадки. Поднял голову и увидел, что Кайл Рикстер аккуратно поставил шест обратно к стойке и поклонился отцу. А отец… Он все так же стоял в стороне, не подошел ко мне, даже не смотрел в мою сторону.
— Астар! — услышал я взволнованный голос матери. Заплакала малютка Линда.
Повернулся на голос и увидел, что мама бежит ко мне. Внезапно сзади раздались легкие шаги. Кто–то присел рядом и сказал:
— Не беспокойтесь, дорогая Ирма. Я позабочусь об Астаре, а вы лучше займитесь вашей дочкой. Все будет хорошо.
Мама остановилась, улыбнулась и молча кивнула. Чьи–то нежные руки обняли меня за голову, стерли грязь и кровь с моего лица. Я повернул голову так, чтобы рассмотреть того, кто проявил заботу. Сальвия Эркли…
Во время боя она и ее брат с сестрой стояли ближе остальных к краю тренировочной площадки. Не удивительно, что девушка оказалась рядом со мной раньше остальных.
Длинные густые волосы, прекрасное лицо и черные, бездонные как два колодца глаза. Внезапное чувство накрыло меня с головой, укутало в кокон тепла. И от этого стало тяжело внизу живота. Странно и необычно… Такого со мной еще никогда не было. Меня безудержно тянуло к этой девушке. И пусть она была намного старше меня, но почему–то захотелось быть с ней. Сальвия наклонилась ближе, провела ладонью по моим грязным волосам. Необычное чувство вдруг пропало. Будто его и не было.
А я внезапно понял, что это ощущение не являлось моим собственным. Пришло откуда–то извне.
Девушка улыбнулась, но теперь как–то слишком натянуто. В ее глазах все еще читалось сочувствие и доброта. Вот только никакого дружелюбия там точно не было. Словно что–то во мне ее оттолкнуло. Может, возраст? Ведь мне всего девять, а ей примерно двадцать пять…
— Вставайте, Астар, — заботливо сказала Сальвия Эркли. Я помогу вам.
— Не стоит… — попытался возразить я и самостоятельно подняться на ноги, но не смог. Голова закружилась, а по всему телу разлилась слабость.
— Я настаиваю, — требовательно сказала Сальвия и улыбнулась. Не боясь испачкать свой наряд, закинул мою руку себе на плечо и помогла мне встать.
Восстановить дыхание получилось довольно быстро, а вот унять боль во всем теле — не вышло. Да и головокружение никуда не делось. Поднял голову и, сфокусировав взгляд, увидел, что старший наставник поравнялся с моим отцом, остановился и тихо, сказал:
— Я не из тех, кто сдается, господин Риккард. И вы об этом прекрасно знаете.