— Шеф говорил мне тоже самое, — вздохнул я.
Оставшись один, я уставился на монитор, и с рвением новичка стал пристально наблюдать за всем, что происходило вокруг. Но вокруг не происходило абсолютно ничего. Улица сияла пустотой. Мимо забора лишь изредка проходили какие-то люди, но они не обращали на "объект" никакого внимания, и были всецело заняты своими мыслями.
Полуденное солнце разогрело стены будки. Внутри стало жарко. Меня потянуло в сон.
Подавив очередной зевок, я вскочил со стула и устроил небольшую разминку, стараясь прогнать охватившую меня дрему. Сделав несколько приседаний и наклонов, я включил электрический чайник, который тут же зашипел, словно змея, и щелкнул клавишей на примостившемся в углу стола стареньком радиоприемнике. В динамике зазвучал Шафутинский. Не будучи поклонником шансона, я принялся крутить рычажок настройки частоты, чтобы поймать какую-нибудь легкую, мелодичную попсу, и вскоре попал на "Русское радио". Притоптывая в ритме звучавшей песни, я достал с полки баночку "Нескафе", открыл крышку, засунул ложку внутрь, и тут краешком глаза уловил за окном чью-то фигуру. Устремив свой взгляд наружу, я замер. На крыльце, возле открытой двери дома, стоял Карпычев. Он был в майке и трико. Но даже в таком простом домашнем наряде известный актер был безошибочно узнаваем. Разве только выглядел гораздо старше, чем на киноэкране. Его лицо было густо испещрено морщинами, а волосы отсвечивали сплошной сединой.
Карпычев зевнул, потянулся, посмотрел на небо, обвел глазами двор, после чего перевел взгляд на охранную будку. Я резко отпрянул от окна, не желая быть застигнутым в своем обывательском любопытстве. Известный актер переобулся, сменив тапки на старые, потрепанные ботинки, и, не спеша, с достоинством, стал спускаться по ступенькам.
"Не иначе, как идет сюда", — пронеслось у меня в голове.
Я выключил закипевший чайник, налил в чашку кипяток, насыпал туда кофе, и, не переставая прислушиваться к приближающимся шагам, стал неторопливо размешивать его ложечкой.
Дверь будки отворилась. Стараясь казаться спокойным, я повернул голову. Карпычев стоял на пороге и вопросительно смотрел на меня.
— Здравствуйте, — негромко произнес я.
Карпычев кивнул, и до моих ушей донесся хорошо знакомый по кинофильмам голос:
— Ты что, новенький?
— Ага, — ответил я, и, сам не зная зачем, добавил: — За истекшие сутки никаких происшествий не зарегистрировано.
Брови актера поползли вверх. Видимо, в общении с ним такие официальные фразы были не приняты. В его глазах вспыхнула усмешка, которая окончательно ввергла меня в растерянность.
— Это хорошо, — заметил он, и сделал шаг назад, намереваясь уйти. Но вдруг передумал, и снова подался вперед.
— Радик ушел в школу вовремя?
— Без двадцати восемь, — выпалил я.
Карпычев изучающе окинул меня с головы до ног, угукнул, и вышел из будки. Я обессилено опустился на стул, и только тут заметил, что на протяжении всего разговора не переставал вращать ложечкой в чашке. Меня грызла досада. Я нисколько не сомневался, что показался хозяину полным идиотом…
Глава шестая
Часа через два Карпычев снова появился из дома. Он спустился с крыльца, подошел к клумбам, и стал внимательно их рассматривать. Затем он нагнулся, зачерпнул рукой горсть земли, попробовал ее на ощупь, и, чем-то не удовлетворившись, направился в сторону будки.
"Сейчас скомандует что-то сделать", — подумалось мне.
Но Карпычев даже не посмотрел в мою сторону. Миновав "сторожку", он дошел до сарая, вытащил оттуда зеленую лейку, наполнил ее водой из наружного вентиля, вернулся к клумбам, и принялся их поливать.
Я смотрел на него, изумленно открыв рот. В моем сознании никак не укладывалось, что такая знаменитость может заниматься столь примитивной хозяйственной работой.
Закончив полив, известный актер отнес лейку обратно в сарай, и выкатил оттуда скутер. Закрепив его на подножке, Карпычев разложил на земле инструменты, и принялся внимательно осматривать все его составные части. Очевидно, со скутером что-то случилось, и он пытался выяснить причину неполадок.
В этот момент на мониторе появилось какое-то движение. Я перевел взгляд от окна на экран и заметил, что к калитке кто-то подошел. Это был ребенок. Сбросив с плеч школьный рюкзак, он достал что-то из кармана джинсов и просунул в замок. Судя по тому, что калитка открылась, это был ключ. Во двор вошел Радик. Я сразу понял, что это он. По сравнению с кинофильмом он, конечно, немного подрос, но все же не настолько сильно изменился, чтобы его нельзя было узнать. Однако, что-то в нем, все-таки, было не так.