— Баргут! Место! — мужской голос, принадлежащий очень знакомому человеку, заставил Никиту улыбнуться. Щелкнул замок, и калитка распахнулась. Мужчины уставились друг на друга.
Донской изменился больше, чем предполагал Никита. Глеб и тогда не славился большим ростом, но сейчас создавалась видимость, что он еще больше врос в землю. Под спортивной майкой бугрились мышцы, покатый лоб пересекали несколько тонких морщин. Настороженно-любопытные глаза окинули Никиту с ног до головы.
— Чем могу быть полезен, сударь? — спросил он.
— Судя по всему с активными тренировками ты слегка завязал, — улыбнулся волхв. — Не узнаешь?
Нос со знакомой горбинкой задвигался, словно пытался по запаху выяснить, кого нелегкая занесла в этот утренний час. Недоумение в глазах сменилось узнаванием.
— Григорий? Серьезно, ты что ли?
— Григория уже давно нет, я вместо него, — засмеялся Никита и протянул руку. — Разреши представиться. Дворянин Назаров Никита, бывший ученик магической гимназии господина Борисова. Да я это, я!
— Ну и башня вымахала! — Донской шагнул навстречу, обхватив плечи Никиты, с силой тряхнул его. Потом с хрустом сжал в жестком захвате ладонь волхва. Несколько секунд оба испытывали на прочность друг друга, пока Глеб с усмешкой не уступил. — Вот так сюрприз! Да проходи уже! Никита, значит?
Огромный алабай белого окраса с желтоватыми подпалинами на шерсти сидел неподалеку от хозяина и внимательно следил за вошедшим во двор человеком. Мощный ошейник с металлическими полосками надежно держал зверя на привязи, но, тем не менее, Никита с опаской покосился на домашнего сторожа, предпочитая идти с левой стороны от Глеба.
— Он оценивает тебя, — пояснил Донской. — Прыгать, конечно, не станет, но в одиночку лучше по двору не шастать.
— Да я боюсь только одного: как бы не пришлось применять магию, — ответил Никита. — Жалко пса будет.
— А руками слабо побороть? — усмехнулся хозяин дома.
— Еще ни разу в спарринге у меня не было собак, — признался Никита. — Но лучше не буду рисковать.
— Тогда пошли в дом! — хлопнул по его спине Донской.
Никита сразу заметил, что пристройку к дому переделали капитально. Вместо небольших сеней сейчас красовалась кирпичная утепленная веранда с высоким крыльцом. Через нее мужчины прошли в дом, обрушивший на Никиту запахи свежей выпечки.
— Снимай куртку, обувку. Тапочки для гостей на нижней полочке, — скомандовал Донской, а сам проскочил на кухню. Зазвучал его чуть приглушенный голос. Пригладив на макушке волосы, Никита потянулся следом и сразу же увидел, что семья Глеба значительно разрослась. За столом на высоком табурете сидела светловолосая девочка лет трех в сарафанчике и болтала ногами, увлеченно поедая лепешки. Сбоку пристроилась женщина с пшеничными волосами, собранными в простую прическу, и держа на руках капризничающего мальчонку, пыталась скормить ему манную кашу.
— Здравствуйте, Марина! — улыбнулся Никита, глядя в васильковые глаза супруги Глеба. — Не признали?
— Почему же? — засмеялась женщина. — У меня память на лица хорошая. Григорий Старицкий, не так ли?
— Можно и так, — не стал спорить Никита. — Но сейчас я обрел свое родовое имя. Зовите Никитой.
— Да меня Глебушка уже предупредил, — Марина нахмурила брови скорее для кривящего губы ребенка, чтобы тот не вздумал волынить и ел кашу.
Девочка с любопытством уставилась на высокого парня, который вдруг подмигнул ей и сделал легкий пасс руками. Появившуюся на свет нарядную куклу дочка Глеба встретила восторженным вскриком.
— Дядя, ты фокусник? — принимая подарок с горящими от восторга глазами, спросила девочка. — Спасибочки!
— Нет, я чародей, а это куда лучше, чем фокусник, — присаживаясь перед нею на корточки, Никита протянул руку. — Привет. Я Никита. А тебя как зовут?
— Надеждой, — осторожно вложив пальчики в широкую мужскую ладонь, ответила девочка и посмотрела на родителей, как они реагируют на гостя. И успокоилась. Никто не показывал тревогу.
— А брата?
— Сережка.
— Отлично, — Никита встал. — Вот и познакомились.
Пока Марина хлопотала по хозяйству, Глеб позвал Никиту на веранду, где стоял старый диван, накрытый пушистым огромным пледом.
— Может, жахнем по пятьдесят? — подмигнул отставник, показывая на стеклянный шкафчик, где стояло несколько бутылок с разнообразными напитками. — Коньячок для аппетита.
— Если не будешь со мной бои устраивать — соглашусь, — Никита взял протянутый ему толстопузый стакан с янтарной жидкостью. — Будь здоров, Глеб!