<p>
3</p>
После внезапной кончины дяди, Станиславский обнаружил в ящике письменного стола завещание, в котором было объявлено, что все движимое и недвижимое имущество, счета в банках, ценные бумаги передаются ему по наследству. Но с условием. Он должен выполнить последнюю волю покойника, и похоронить его с почестями в полночь. Юридически документы оформлены правильно и точно. Что оставалось делать?
Август долго искал оркестр - никто не соглашался играть в это время суток, мало того - музыканты бежали от него, как от чумового. Наконец таковые чудаки нашлись, и без торгов прибыли к назначенному месту. Что их подвигло на странный поступок? Очевидно не деньги, вид их был респектабельным: сытые, гладко выбритые лица, аккуратные прически, отглаженное платье и зеркально начищенная обувь - говорили об обеспеченности. Да и цена на услуги, если честно - риторическая. Один рубль. Словом, вся семерка музыкантов выглядела приличными милыми людьми.
Кладбище, если по прямой, от дома с километр. Выходить необходимо за полчаса до полуночи, и в полночь быть на месте. Все приготовления проведены, Август с трудом упросил друзей присутствовать на процедуре, все было готово.
Покойника вынесли. Небо, затянутое с вечера тучами, высветилось зловещими отблесками пробивавшейся луны.
Тихо, тишина давила на перепонки. Никто не разговаривал, не сверчали кузнечики, не звенели комары, воздух был бездвижен и безмолвен.
И грохнул оркестр. Музыка вздыбила децибелами засыпающий город. Проходя по улицам, Август видел захлопывающиеся окна, и как торопливо-испуганно крестятся обитатели домов в освещенных квартирах.
Траурная процессия немногочисленна. Музыканты, а следом Август и журналисты-товарищи: длинноволосый, модный Виктор - редактор газеты, Артем - газетный волк, редакционный художник Эдичка и Сюзанна. Впереди, для освещения, урчал чахлый горбатый москвичок 1952 года выпуска, в его желтых лучах летали юркие и мерзкие летучие мыши, стаями носилась мошкара, напуганные шумом, взмывали с тополей тысячи ворон и галок. Друзья обещали Станиславскому проблемы с блюстителями порядка, к этому он внутренне был готов. Максимум, что ему могли предъявить - нарушение тишины в общественном месте после 23-х часов. Действительно, где, в каком кодексе записано, когда разрешено проводить похороны? Следовательно он виновен лишь в нарушении тишины.
Стоит подумать - они явились. Двоих с рациями, в портупеях и красных фуражках высветил древний автомобиль. Станиславский выдвинулся вперед для переговоров, процессия остановилась, смолкла музыка, гроб держали на плечах. Как и следовало ожидать, переговоры затянулись, долго и нудно он повествовал о завещании дяди, причем повествовал, очевидно, настолько неубедительно, что маленький сержант все время таращил глазенки и переспрашивал всякую фразу. А рядовой красноречиво вертел резиновой дубинкой у своего носа и нетрезво склабился. В конце концов всем надоело стоять, Август по-простецки сунул купюру во влажную руку сержанта и они с музыкой тронулись дальше. За последним поворотом - могила. Выкопана она была особняком, к западу от кладбища, на большом расстоянии от последних оградок, в точности, как записано в завещании.
Открытое поле. Заползала луна в тучи. Сюзанна вцепилась Станиславскому в руку и прижавшись, двигалась рядом. Вдруг сверху громыхнуло. Загорелась молния, освещая кладбищенские кресты. Тугой дождь хлеснул по крышке гроба.
Сюзанна умоляюще выдохнула: - Скорее! - и потянула Августа за рукав. - Скорее!
Они основательно вымокли, с волос обильно бежало за шиворот, ручьи растекались по спине. Жирная грязь мешала передвигаться. Эдичка и Виктор неумело заколачивали гроб молотками, при этом Эдичка отбил себе палец и буквально выл от боли, а Виктор загадочно улыбался. Наконец гроб опустили в могилу и, кинув по обычаю жменьки грязи, принялись её закапывать. Назад бежали, жалея, что отпустили напуганного водителя москвичонка раньше времени. Затем уже дома, просушившись, выпили водки и приняли трапезу из семи блюд. Словом, Станиславский честно выполнил обязанности перед дядей.
<p>
4</p>
Август все еще вертел серьги Сюзанны и рассматривал листок с номером семь. В это время в дом постучали, и, не дождавшись разрешения - ввалился Артем, отбиваясь от рассвирепевших собак.
- На огонек! - прохрипел он, протягивая ладонь для рукопожатия. - Не помешал?
- Нет. - успокоил Август, увлекая его в комнаты.
- Проезжаю мимо, вижу - лучик пробивается.
- Что, давно не виделись? Пить будешь? Пиво, коньяк?
- Пивка с удовольствием.
Станиславский откупорил пару банок и поставил на стол. Артем залпом проглотил одну и принялся за вторую, но пил уже медленно, смакуя и наслаждаясь.
- Чего явился в два часа ночи?
- А что?
- Оригинально...
- Я ведь знаю, когда у тебя умственный всплеск. Работаешь наверное, чирикаешь в тетрадях? - Артем развалился в кресле, где только что сидела Сюзанна.