========== Пролог ==========
Хмурое осеннее небо свинцовым куполом висит над головой. Кажется, будто вот-вот разразится ливнем, да всё никак. Только еле слышные раскаты грома слабым эхом доносятся издали. Сырость витает в воздухе, смешиваясь с запахом могильной земли. Свод кованых створок усыпальницы венчает высеченный из камня Феникс. Символ Династии О’Хара, что неустанно бережет живых и хранит покой умерших членов рода.
Роскошный лакированный гроб Главы Штаба свита усопшего несет на собственных плечах. Я иду следом, на правах Наследника. Сердце тяжелой гирей грузно отбивает каждый удар. Сын крепко держит мою руку и не отходит ни на шаг. Он впервые на кладбище. В пять лет ребенку трудно объяснить, почему дедушка больше не дышит, почему не просыпается, не открывает глаза, когда его зовут. Почему теперь будет жить в склепе.
Слезы подкатывают к глазам, и я закрываю их, сглатывая подступивший ком. И пусть мне двадцать семь, а не пять — я никогда не мог представить, что утрата отца станет такой тяжелой. Сын шмыгает носом, не сдерживая слез. Он ребенок, и ему позволено многое. А я — Наследник и без пяти минут Глава. Должен держаться. Ради сына и Штаба. Должен.
Гроб ставят на пьедестал и накрывают толстым полотном с изображением Феникса. Неосознанно касаюсь прохладной поверхности крышки. От неё веет замогильным холодом и пустотой. Он готовил меня к тому, чтобы править, — всю мою жизнь, а я чувствую себя сейчас маленьким ребенком, брошенным без родительской опеки.
— Сэр, — обращается ко мне один из бойцов отцовской свиты. Пауза слишком затянулась.
Киваю, и гроб укладывают в нишу. Рик заливается слезами. Потерянно смотрю вперед. На то, как блеск лака меркнет в темноте нового отцовского обиталища. Все мы будем там. Так он говорил. И наша задача — не попадать туда как можно дольше.
Табличка с точно таким же, как и на входе, Фениксом венчает горловину ниши. Вот и всё. Рик намертво вцепляется в штанину, сдерживая слезы, мужаясь как может. Ему труднее, чем мне. Дед души в нем не чаял и всегда нежничал. Мне такой роскоши не доставалось. Поднимаю сына на руки и прижимаю к груди. Так ему будет легче. Теперь у него есть только я и Ким. А у меня — лишь тыл, и сам я — на передовой.
Шершавый мрамор холоден и выглядит на фоне остальных надгробий куце: статую в натуральную величину и табличку с именем в изножье монумента изготовить еще не успели. Их установят позже.
— Наследник, — Заместитель покойного Главы обозначает поклон лишь наклоном головы. — Все готово для дачи клятвы.
Киваю:
— Оставьте нас одних ненадолго.
Вновь поклон, теперь в моей жизни их станет еще больше. Ким коротко гладит меня по плечу, обеспокоенно смотрит в глаза. Теперь она — моя единственная опора, до тех пор, пока не вырастет сын.
— Всё нормально, не волнуйся.
Она уходит последней, цокая по бетонному полу тонкими шпильками. Звук отбивается от пустых стен слишком отрывисто. Поглаживаю сына по голове.
— Не раскисай так. Помнишь, что дедушка сказал напоследок? — Стискиваю зубы, чтобы не дать слабину. Если сорвусь сам, то Рика и вовсе никогда не успокою.
Он отстраняется от моей груди, все так же послушно сидя на руках, и заплаканными серыми глазами смотрит на меня, старательно подавляя всхлип.
— «Не вздумайте рыдать по мне».
— А почему он так сказал?
Рик передергивает плечами. Одно хорошо, хныкать он перестал. Мне и самому от этого легче. Перехватываю его поудобнее, высвобождая одну руку. Смахиваю слезы с раскрасневшихся детских щек.
— Потому что никто и никогда не должен видеть наши слабости. Мы — О’Хара, помнишь? — Он кивает, сжимая в кулачках черную ткань моей рубашки. — Дедушка хотел, чтобы мы были сильными.
— Что теперь будет?
Хороший вопрос. Надо идти… Нас уже наверняка устали ждать, тем более что для клятвы все готово.
— Я покажу, а ты постараешься не хныкать. Идет?
Вздыхает, совсем как взрослый. Тянется рукой к надгробию и, коротко погладив его ладошкой, соглашается с моим предложением.
Ставлю Рика на пол, и он сразу хватается за мою руку. Ему не нравится здесь. Зловещая атмосфера фамильной усыпальницы способна испугать даже взрослого, не то что ребенка. Сперва я не хотел брать сына с собой, достаточно было бы и присутствия на церемонии прощания. Но чертово положение обязывает нас быть подле гроба до последней минуты.
Дневной свет даже не слепит — до того темно на улице из-за туч. Возле склепа уже только двое: Заместитель и моя Ким. Оглядываюсь через плечо. Спи спокойно, отец, я постараюсь стать достойным Главой.
Опускаюсь на корточки перед сыном и беру его за плечи.
— Иди с Кимберли, ей тоже нужна поддержка. Доверить ее я могу только тебе.
— А ты?
— Мне нужно зайти в покои и переодеться.
— Я с тобой! — Он вцепляется в мою рубашку, а в глазах дрожат слезы. Но держится, как я и просил. Приглаживаю угольно-черные волосы сына.
— Не бойся. Вам с Ким нужно ждать меня там, я ведь говорил тебе утром. Помнишь? Я быстро, договорились?
Кимберли спохватывается моментально и, после кивка Рика, берет его за руку.
— Пойдем.
Он не сопротивляется, лениво плетется за ней, то поглядывая на цокающие по плитке каблуки, то оборачиваясь на меня. Надо идти. Как только жена и сын скрываются за поворотом, я торопливо ухожу к покоям. Время поджимает, не хочется заставлять людей ждать.
Жестокий и бездушный обычай — провозглашать нового Главу в день похорон старого. «Король умер. Да здравствует Король!». А ведь кресло еще даже остыть не успело толком. Поджимаю губы. Не важно, через этот кошмар придется пройти в любом случае.
Уже в покоях быстро переодеваюсь в форму. Ножны катан привычно ложатся на спину, а ремни кобур для «глоков» обнимают ноги. Пустой пояс. Ничего, кроме основного оружия, сегодня не понадобится. Церемония принесения клятвы Главы не требует большего. Это хорошо. На большее я не способен. Не сейчас.
Застегиваю китель до самой шеи. Мягкие шаги практически не слышны в опустевших коридорах. Ни души, все ждут меня там, на площади под балконом Главного Корпуса. Для бойцов Штаба наступает новая эра, а моя жизнь окончательно привязывается к креслу Главы. И если раньше Штаб выглядел как старший брат, которому отец всегда уделял больше внимания, чем мне, то сейчас он станет мне сыном, печься о котором придется изо дня в день. Куда больше, чем положено Наследнику. Весь груз ответственности за любой шаг каждого из Штаба ляжет на мои плечи.
Выход на площадь преграждают массивные деревянные двери. Старинные, обитые металлом, они выглядят как поверхность черной дыры. Дорога в один конец. Возле дверей меня уже ждет напарник. При виде него становится легче.
— Держись, Райан, — друг сходу приобнимает меня и похлопывает по спине. Он тоже одет в форму. Сегодня и он будет давать клятву… Клятву Заместителя.
— Спасибо, Кристиан.
Ненадолго закрываю глаза. В его присутствии я чувствую себя спокойно, как на любом задании. Больше чем друг. Я с полной уверенностью могу назвать его братом. По оружию, по взглядам, по жизни. Мы бок о бок с самого детства, и он вновь станет моей опорой — теперь уже в управлении Штабом.
— Клятву не забыл, надеюсь?
Мотаю головой.
— А ты?
— Такое забудешь… — он пытается разрядить обстановку, и я слабо улыбаюсь в ответ. Хоть какой-то позитив нужен сегодня, как воздух.
— Спасибо.
Он понимает меня без лишних слов и просто кивает. Чуть позже к нам подходит и Командующий моей личной свитой — Джон.
— Наследник, — отдает поклон, а затем второй для Кристиана. — Мистер Девингем. Готовы?
Делаю глубокий вдох, на секунду прикрыв глаза, киваю.
Джон негромко стучит в дверь, и вскоре створки распахиваются перед нами. Серость промозглой волной обдает щеки. Не холодно, но мерзко. Такая погода в наших краях редкость. И именно сегодня ей необходимо было случиться.
Ещё один вдох, поглубже, чтобы успокоиться. Я расправляю плечи и гордо поднимаю голову. Слова отца вспоминаются сами собой:
«Ты — Феникс, Наследник, будущий Глава. А потому всегда должен нести себя достойно, что бы ни было. Людям плевать, что у тебя на душе, их не заботят твои раны, переживания и неуверенность. Они всегда должны видеть сильного лидера у руля, иначе ты рискуешь утратить силу в их глазах. А власть Главы держится на его непререкаемом авторитете».