Когда она более-менее приводит зрение в порядок, я мягко обращаю ее к себе за подбородок.
— Оу… — выдыхаю, снова не сдержавшись.
Обалдеть… Где они ее такую нашли? Большие заплаканные глаза отливают темно-изумрудным цветом. Они бездонны, черт подери. Пальцы так и замирают на ее тонком подбородке. Мы встречаемся взглядами, и я вижу, как в уголках ее глаз собираются слезы, а зрачки расширяются еще больше, практически скрывая радужку из виду. Из груди девушки вновь вырывается всхлип. Твою мать, О’Хара, ты пугаешь ее!
Она только намеревается что-то сказать, как я резко перевожу взгляд на ее подведенные алой помадой губы. Да уж… Еще никогда в жизни мне ничего не хотелось до такой степени, при условии того, что я попросту не могу это взять. Девчонка осекается на полуслове. Возьми себя в руки, Рик, она так поседеет раньше срока.
— Спокойно, — обращаюсь к ней по-русски, она, очевидно, именно из России. Вживую мне пока не доводилось сталкиваться со шпионками оттуда, и увиденное выглядит невероятно странно. Не похожа она на шпионку. На боевика так точно. — Я тебя не обижу, идет? А ты взамен пообещаешь не драться и не пытаться сбежать, хорошо?
Не хотелось бы устраивать с ней рукопашные бои на ночь глядя. Уж если и развлекаться, то явно не так. Вот только мое предложение ее ни капли не успокаивает, она всё так же дрожит, с диким страхом глядя на меня, и максимально тихо плачет. Стереотип однозначно разбит вдребезги. Такие вы, шпионки страны матрешек и вечных зим? Если это правда, то наши наглые и бесстрашные девицы вам сто очков форы дадут.
Бросаю взгляд на тумбочку и нахожу два ключа. Ага, значит, первые догадки были верны, и наручники там не одни. Тянусь к веревкам, что разводят ее стройные ноги в стороны. Вновь звяканье металла о металл доносится до ушей: опять пытается избежать моей близости. Делаю глубокий вдох.
— Не дергайся, я всего-то пытаюсь тебя развязать, — почти ворчу, строго глядя в ее огромные от страха глаза. Красивая… На такую даже просто смотреть — одно удовольствие.
Развязываю веревки, и девушка моментально сводит колени вместе. Стараюсь двигаться медленно, чтобы не пугать лишний раз. Беру с тумбочки ключи и заглядываю за спину рыженькой. Две пары. Черт, туда еще и подлезть надо умудриться, наручники застегнули аж за изголовьем, чтоб не сумела сесть. Подбираю положение не сразу. С выдумкой располагали, мать их, чтоб точно не дернулась никуда. Освобождаю тонкие запястья из стального плена.
— Ну, всё, теперь можешь сменить положение.
Она пытается двинуться, но безуспешно.
— Руки затекли…
Не, ну ведьма же натуральная… Или сирена. Кстати, есть определенное сходство с диснеевской Ариэль. Миловидное личико приятно сочетается с нежным голосом, чуть дрожащим от страха. И всё же странно, что она так испугалась меня.
Встаю перед ней и, обняв руками за талию, приподнимаю над простынёй. Неудивительно, что в таком положении у нее затекло всё, что можно. Руки безвольно опускаются вдоль тела, чуть задев меня. Усаживаю ее в изголовье, чтобы она могла опереться на спинку кровати.
Она зашуганно смотрит на меня, а я на нее — вылупился как баран на новые ворота. В упор, не отводя взгляда. Одно хорошо, хотя бы хлюпать она перестала. И что дальше с ней делать? Постепенно рыженькая приходит в себя, вяло пытаясь шевелить затекшими руками.
— Как тебя зовут?
Любопытно ведь, заодно это могло бы подтвердить мои догадки о ее национальности. Всё СНГ неплохо разговаривает по-русски, так что ориентироваться на один только язык — не самая лучшая идея.
— Ольга…
Ее нерешительный полушепот и взгляд затравленной дичи заставляют меня внутренне поежиться. Не самое приятное положение, ей досталось, но я-то ничего такого не сделал, что могло бы ее настолько напугать. Странная девица.
Киваю ей в ответ.
— Я — Рик.
Все-таки русская. Имя — лишнее тому подтверждение. Вновь смеряю Ольгу взглядом, м-да, беда у них со шпионками. Если они все там такие хрупкие и слезливые, то дело дрянь. Она робко разминает затекшие руки. Забавно морщит аккуратный, по-лисьи острый носик. Знаю я это мерзкое ощущение, когда мышцы покалывает.
Беру ее руки в свои и разминаю, начиная от кончиков тонких пальцев.
— Домогаться тебя я не собираюсь, изнасилования не входят в круг моих сексуальных интересов. Ты голодная?
Хотя о чем я. Она пленная, а они никогда сытыми не бывают. Ответом мне служит глухое урчание ее живота. Прыскаю от смеха на ее смущение. Щеки у нее забавно розовеют, а сама Ольга отводит изумрудный взгляд в сторону. Боже, какая скромность. Я видел много женщин, но они не краснели даже при самых бесстыдных поступках.
Хочешь ты спать, О’Хара, или нет, но теперь тебе придется накормить ее. Хоть чем-то. Кивнув самому себе, поднимаюсь с постели, тут же попадая под прицел цепкого взгляда рыженькой.
Забавная игра: я пытаюсь вести себя как можно непринужденнее и мягче, стараясь успокаивать всем своим видом, а она в каждом движении и попытке прикоснуться видит подвох. Впрочем, на ее месте я наверняка чувствовал бы себя так же. Хорошо, что я этого не узнаю.
Возле шкафа снимаю с себя рубашку. Дверцы открываются беззвучно, а вот я коротко скулю в голос. Прощай, свобода выбора, да здравствует гребаный дресс-код. Целый полк рубашек висит на вешалках, чередуясь со строгими костюмами. М-да, так теперь всю жизнь и прохожу в белых рубашках, черных удавках и сине-черных костюмах. Ах, да… Туфли, как же я про них забыл. Опускаю взгляд на низ шкафа и замечаю их, родимых. Гадство.
Кошусь на Ольгу, что старается глядеть куда угодно, только не на меня. Щеки теперь цветом напоминают два румяных спелых яблока. Ухмылка появляется как-то сама собой. Не хочет провоцировать, что ж, ладно. Спровоцирую сам.
Расстегиваю ремень и одним махом снимаю с себя брюки, а затем и носки, оставаясь только в облегающих боксерах.
— Тебе, наверное, не слишком комфортно сидеть в нижнем белье.
Она инстинктивно оборачивается на мой голос, а затем вновь забавно прячет взгляд. Я улыбаюсь. Не плотские утехи, но всё же весело.
— Не очень, если честно, — чуть не пищит она, задыхаясь от паники.
Готов хохотнуть в голос, но всё же сдерживаюсь. Надеваю на себя шорты с майкой. Пес с ним, ей будет так проще. Беру с полки футболку и шорты на шнурках. Вещи будут мешковато на ней висеть, конечно, но так она хотя бы будет чувствовать себя спокойнее.
— Держи, — протягиваю ей вещи, с мягкой улыбкой глядя на нее сверху вниз. — Думаю, тебе будет легче, если ты оденешься.
Ольга кивает, с опаской забирая из моей руки вещи.
— Одевайся и пойдем, перекусим чего-нибудь.
Она юрко ныряет в горловину футболки, одним легким движением опуская ткань на тело. Надевает штаны. Так ей будет теплее и комфортнее. Делаю глубокий вдох. Отчего-то мне не хочется, чтобы она меня боялась. Раз уж довелось встретить русскую, то любопытно бы узнать что-то о России не из учебников и по впечатлениям наших бойцов, а от человека, который прожил там всю жизнь. Заодно можно будет и осторожно расспросить ее о том, кто она такая.
Усаживаюсь напротив, пристально смотрю в глаза, стараясь уловить настроение, предугадать попытку к бегству. Нет, глухо, смотрит на меня, как кролик на удава, и даже не шевелится. А глаза красивые, черт подери, жаль, что испуганные. Она отводит взгляд, не выдерживая тишины.
— Я не кусаюсь. Честное — как там у вас? Президентское?
Она чуть улыбается, самыми уголками губ.
— Пионерское.
— Точно, — подмигиваю ей. Алкоголь и ее красота всё еще кружат голову. Спокойно, О’Хара, выдохнули. — Не бойся меня, — протягиваю ей руку, приглашая на кухню. — Я ведь обещал, что не обижу тебя. Пойдем, раздобудем что-нибудь съедобное.
Она нерешительно вкладывает свою руку в мою и поднимается с постели. Двигается безумно тихо, как мягколапая кошка, не то что я, слонопотам, вышагиваю как на плацу. Открываю перед нами стеклянные двери и киваю Ольге на высокий барный стул.