— Лучше молчите оба.
Ценное предостережение, вот только когда я их слушал? Киваю, демонстрируя на губах закрывающуюся молнию. А затем, имитируя кошачью лапу рукой, грациозно выпускаю когти и издаю шутливый рык. Все присутствующие, включая даже самого царственного представителя больших кошек, начинают смеяться взахлёб.
Ничто человеческое нам не чуждо, как бы величественно и гордо мы не смотрелись со стороны. Династия, громкое имя и слава предков. Все это нужно уметь нести на своих плечах вперёд с достоинством истинного Главы, но нужно ли все это внутри семьи? Нет. Намного лучше сохранять в очаге своей ячейки общества тепло и любовь. Только она позволяет нам быть настоящими.
Придвигаюсь ближе к Оле, и обнимаю её. Да, теперь я могу делать это, когда заблагорассудится. Обесценилась ли она в моих глазах, утратив былую чистоту и недоступность? Нет… Наоборот, будто стала ещё более бесценной. Где-то на подкорке я безумно боялся, что потеряю к ней интерес, как только мы дойдём до постели, как это было с десятками предшественниц до неё. Однако, напротив, вчерашняя ночь словно подбросила новых дров в пламя моего интереса к ней.
— В любом случае, тигруша звучит куда более грозно, чем зайка.
— Ничего, дорастёшь, — хитро сверкнув глазами, Ким укладывает голову на плечо отца, и тот не мешкая ни секунды, одаривает светловолосую макушку поцелуем. У меня есть хороший ориентир для построения семьи. Не пропадём. Глядишь, и Олины родители подоспеют. Надеюсь, что сумею им понравиться… Я хочу, чтобы она была так же счастлива, понимая единство своих родных и того, что они приняли её выбор. Тяжёленькая тебе предстоит работёнка, О’Хара, надо произвести наилучшее впечатление. Особенно странно это выглядит на фоне твоей профессии. Ладно, что-нибудь придумаем.
По просьбам зрителей, я пускаюсь в долгий и щедро сдобренный юмором рассказ о подготовке вчерашнего дня, а потом Оля, тараторя взахлёб, делится впечатлениями от итогов моего труда. Да, все это было поистине невероятной сказкой, которая до сих пор вихрем проносится в разуме, оставляя приятное послевкусие. Задумчиво поглаживаю её ручку, внимательно вслушиваясь в каждое слово. И пусть я слышал эти восторги вчера. Мне приятно, что я сумел доставить ей столько незабываемых эмоций и впечатлений.
Под наш занимательный рассказ отец вновь пополняет стопки, учтиво наливая Оле всего лишь половину положенной нормы. Глава семейства только ухмыляется, в ответ на мой зрительный контроль за рюмкой пассии. И что его так забавляет? Сам ведь точно так же всегда печётся о Ким. Или ему непривычно видеть подобное в моём исполнении? Вполне вероятно.
— Все так здорово получилось! — восторженно всплеснув руками, Ким хитро косится на меня. — Рик так старался и переживал, что что-нибудь пойдёт не так или тебе вдруг не понравится.
— Носился как никогда, аж ботинки перепутал в последний день.
Качаю головой в ответ на слова родителя. Мы не мы, если не припомним все самые забавные подробности. Впрочем, получилось действительно смешно.
— Какие ботинки?
— А которые тебе по размеру не подошли.
Брат, картинно сузив глаза, косит на меня, а я лишь пожимаю плечами, крепче прижимая к себе Олю. Что поделать, антураж требовал жертв.
— То есть тебе повезло, что мы в тот день уже не встретили Каина, и я не заикнулась об этом?
— Да, — киваю в ответ на вопрос рыженькой, прыская от смеха. — Думаешь, я просто так чуть ли не бегом понесся домой?
— Я думала, что ты спешил на тренировку с Тимкой.
— Этого мохнатого засранца я был готов пришить на месте в тот день. Прискакал из города буквально за час до конца рабочего дня, начал переодеваться впопыхах, а это чудовище утащило мою рубашку и заныкалось под кухонный гарнитур. Так я её, собственно, и порвал, пока из-под мебели вытаскивал. Потом у меня совсем не осталось времени, а надо было ещё теплые вещи в Форд закинуть и Каину ключи от дома дать, чтобы за Тамерланом приглядел. Тут уж, конечно, не до туфель было. Вот и перепутал.
— Предлагаю выпить за любовь, — с улыбкой на лице, берёт на себя инициативу Райан. — Видите, на какие безумства, вы нас толкаете? Один на пальму пьяным лазает, второй носится, как гончая, забывая все на свете.
Вновь выпиваем. Я так и не выпустил Олю из рук, стойко стерпев обжигающую порцию спиртного без оперативной запивки. Да и русская, собственно, не пытается отстраниться. Уютно умостившись у меня под боком, она потонула в объятиях так же, как и я сам. Когда-нибудь мы сможем умерить пыл и насытиться неразрывным контактом, предоставив партнёру чуть больше личного пространства. Но не сейчас.
Как и все хорошее, за теплой семейной атмосферой и беседой, наш вечер постепенно подходит к концу. Распив беленькую до до дна, мы сохранили вполне сносную кондицию. Завтра всем предстоит работа на благо Штаба, а потому до похмелья лучше не доводить.
— Ничего не знаю, завтра оба с утра на работу. Рик к себе, Оля на подмогу с бумагами. И вообще, как только заключим официальную помолвку, нужно будет как-то обозначить твою должность и выделить под это дело штатную единицу. Могу же я себе позволить помощницу, Глава я, или кто?
— Трудно спрогнозировать, сегодня мы едва смогли себя заставить встать, — заговорщически подмигиваю Оле, под суровое отцовское постукивание пальцами по столешнице. — Работать, так работать…
Величественно кивнув, Глава сменяет раздражение на милость. Общими усилиями мы уносим всю посуду на кухню. Пока девчонки упаковывают все остатки в холодильник и моют посуду, мы с Девингемом вновь совершаем подвиг и тащим треклятую мебель на ее законное место. Надо завести себе какой-нибудь лёгкий дежурный столик для таких случаев. Эта громоздкая мерзость с большим трудом проходит в достаточно широкий дверной проём и обладает достаточно тяжеловесной столешницей. Уф, все, слава Штабу.
Распрощавшись со всеми до завтрашнего утра, мы с Олей остаёмся наедине, и я моментально вплетаю её в свои объятия. В ответ она лишь приникает к груди, поглаживая ладонями спину.
— Наконец-то мы снова вдвоём.
С улыбкой подхватываю рыженькую на руки и накрываю губы страстным поцелуем. Со стороны смешно, а я действительно успел соскучиться по её губам. Эта жадность до её ласки когда-нибудь пройдёт? Отец ведь так себя не ведёт. Значит со временем и я остепенюсь немного. Чуть отпрянув, зеленоглазая поглаживает мою щёку ладонью, с задумчивой улыбкой на лице.
— О чем ты думаешь?
— О том, каким, оказывается, нежным и заботливым ты можешь быть.
— Сам в шоке, — поставив любимую на пол, перехватываю её руку своей, вторую укладывая на талию. — Потанцуем?
Хохотнув, она отдаётся моим движениям, и я ненавязчиво веду в танце. Тимка мельтешит под ногами, норовя ухватить меня за штанину. И плевать, что мы двигаемся под аккомпанемент абсолютной тишины. Хорошо и без музыки. Подхватив партнёршу под спину, запрокидываю её назад, склоняясь к изящной шейке. Веду себя, как мальчишка. Очень плохой мальчишка…
Закопав пальчики в мои волосы, пленница объятий томно выдыхает, притесняя меня ближе. Ухмыляюсь, кончиком языка подразнивая кожу на ключице.
— Какие мы прожорливые, Ольга Дмитриевна.
— Разве это плохо? — наивно хлопает ресничками, пристально глядя на меня. В малахитах ярким огнём пылает любопытство, плотно сплетённое с желанием и торжеством. Она постепенно начинает чувствовать власть своей природной соблазнительности над моим вожделением. Пытается прощупать рамки? Что ж, пусть так. На её беду мои аппетиты трудно насытить.
— Отнюдь. Это роскошно.
Лучезарно улыбнувшись, она чуть подталкивает меня в сторону постели, и я пячусь назад, уступая её нежному наступлению по всем фронтам.
— Дразнишь не краснея, — укладываясь спиной на простынь, очарованно смотрю на Олю. Редко её такой можно увидеть.
— Ты теперь мой, а потому, что хочу, то и делаю.
Поднимаю руки в воздух в знак согласия. Девчонка явно хочет разгуляться и разрушить рамки приличий. Заверив свои слова пламенным поцелуем, она уверенно седлает мои бёдра и опускается губами на шею. Черта с два я устою. Сколько поводов для радости за один-то день. Родители довольны тем, что мои потуги увенчались успехом и что они, наконец, заполучили желанную невестку; я приятно удивлён решительностью и пылом рыженькой; а она сама, в свою очередь, полным ходом познаёт собственную сексуальность.