…чтить ценности и традиции Штаба…
На лице непроницаемая уверенность, а в душе — настоящая буря. Чем ближе балкон, тем лихорадочнее я повторяю текст клятвы. Обрывки фраз крутятся в голове в хаотичном порядке. И я боюсь их спутать, когда коснусь ладонью Кодекса, когда понадобится уверенно и четко произнести всё, от самого начала и до конца.
…ценить жизни его бойцов, принимать максимально рациональные решения…
Когда я скрываюсь под тенью балкона, ощущаю, как сердце начинает трепетать еще сильнее. Оборачиваться назад нельзя, и я ставлю ногу на первую ступеньку. Тело будто ватное и отказывается слушаться, но я усилием воли и щепоткой грязных ругательств заставляю себя идти вперед.
…достойно править и стать мечом и щитом Штаба…
Большая ответственность. Слишком большая. Готов ли я к ней? Не подведу ли отца и людей? А ведь выбора нет, у отца не то что нет более достойных Наследников — у него их, кроме меня, нет вообще. А потому вся эта махина в любом случае упадет именно на мои плечи. Без права выбора и возможности отказа.
Последняя ступенька, и все слова вылетают из головы разом. Всё пространство схлопывается до одной-единственной точки: отца, держащего в руках пожелтевший от времени Кодекс Штаба. Собственное дыхание кажется громким, а пульс и вовсе оглушительным. Я подхожу ближе и в нерешительности смотрю на отца. Он демонстративно делает глубокий вдох, с едва заметной улыбкой в глазах. Внешне лицо непроницаемо, но я знаю этот взгляд. Машинально повторяю за ним.
Трэйси! Блондинку звали Трэйси! Чертовски вовремя, конечно! Видимо, от нервного напряжения мозг начал работать активнее. Только мерзость кроется в том, что я вспомнил абсолютно ненужное мне имя — и напрочь забыл, с каких слов начинается клятва Наследника. Твою мать! Паника неприятной мелкой дрожью пронзает тело.
Соберись, Рик. Это твой долг, и пора собрать волю в кулак. Едва заметно киваю себе и кладу руку на Кодекс. Отец смотрит глаза в глаза, и весь Штаб замер в гробовом молчании, ожидая слов от меня. Я — Феникс. И должен наконец выбраться из гнезда.
— Я, Ричард Райан О’Хара, клянусь, — от растерянности нет и следа, а уверенный громкий голос нарушает царящее вокруг безмолвие, — неукоснительно руководствоваться Кодексом, чтить ценности и традиции Штаба, ценить жизни его бойцов и принимать максимально рациональные решения. Достойно править в качестве законного Наследника Династии, быть милосердным к достойным и карающей дланью для провинившихся, защищать интересы шпионов Соединенных Штатов Америки, стать щитом и мечом Штаба, стоящим на страже Родины. Клянусь честью и именем Династии О’Хара.
Без малейших огрехов отчеканив слова клятвы, я опускаюсь на одно колено перед отцом. Правую руку прикладываю к груди, склонив голову в поклоне, а левую отвожу за спину.
Отец отдает Джейсону кодекс и принимает из его рук комплект именных катан. Солнечные блики искрят на полированных лезвиях, скользят по линиям тонкой гравировки, а у меня от этого зрелища перехватывает дыхание. Я должен был получить именные катаны и «глоки» еще при выпуске, но вручение оружия было решено отложить. Ведь в идеале Наследник всегда приносит клятву Штабу в тот же день, как проходит Инициацию, у меня же эти мероприятия оказались разделены годами учебы.
— Да хранит тебя Феникс, Наследник, — с нескрываемой улыбкой на лице говорит отец, жестом призывая подняться с колен.
Я встаю, и Глава вручает мне в руки катаны. Мои катаны. Облегченные и укороченные относительно своих прародительниц, но при этом не уступающие им в остроте. Мое первое боевое оружие. С благоговейным трепетом я убираю их в ножны за спиной. Следом Райан вручает мне два «глока». На корпусе каждого тонкой линией высечено «Richard Ryan O’Hara», как и на лезвиях катан. Улыбаюсь, убирая пистолеты в кобуры. Тяжесть оружия приятно ощущается на ногах и вдоль позвоночника. Личное оружие — честь, которую я теперь имею право носить при себе.
За спиной отца стоит Каин с гербом нашего рода, лежащим на его выставленных вперед руках. Он подходит ближе, и я без промедлений прикладываю стяг к губам. Вроде бы всё… Выжидающе смотрю на отца, и он одним кивком зовет меня за собой. Подходим к краю балкона, и Глава величественно опирается на парапет обеими руками, едва уловимым кивком призывая подойти ближе. Встаю рядом, и Черные Фениксы, совсем как я пару минут назад, опускаются на одно колено.
— Они выказывают свое уважение Наследнику, — спокойно поясняет отец, а затем переключает внимание на толпу, воодушевленно наблюдающую за нами. — Теперь это и твои люди тоже.
Обвожу их взглядом. Дети хлопают, а взрослые безотрывно следят за любым нашим движением. Теперь на мне лежит огромная ответственность за каждого из них. Чуть меньшая, чем на Главе и Заместителе, но всё же. К нам подходит Джейсон.
— Прошу прощения, сэр, — обращается он к отцу. — Столовая отрапортовала. У них всё готово для начала праздника.
Шокированно смотрю на Найта. Еще и праздник? Обалдеть. Впрочем, последним Наследником, дававшим клятву Штабу, был отец, и делал он это добрую четверть века назад. Неудивительно, что верхушка Штаба решила разгуляться и устроить из этого целое событие.
— Благодарю вас, — обращаясь к людям, громко говорит отец. — В столовой накрыты праздничные столы. Сегодня — официальный выходной в честь Наследника. Отдыхайте!
Толпа недолго ревет. А затем, успокоившись, потихонечку расходится по своим делам. Дополнительный выходной — это здорово, они неаверняка оценят. Отец отходит от парапета, и я следую за ним. Ким утирает слезы носовым платком. Ну что такое, опять?
— Я так тобой горжусь! — выдает она и крепко обнимает меня.
Люди внизу уже почти разошлись, а потому можно позволить себе немного вольностей. Крепко обнимаю мачеху. Она всегда такая сентиментальная и искренняя. Никакими уговорами, что нельзя себя так вести при посторонних, этого не заглушить. Постепенно она сама успокаивается и с улыбкой отстраняется от меня.
— Что дальше? — спрашиваю я, глядя на Главу. Уже даже Найт нас покинул, оказывается. Я и не заметил. — На сегодня все планы выполнены?
— Да, — торжественно подытоживает он, чуть хлопая меня по плечу. — А теперь домой, нам смотри, сколько всего отметить нужно. И твой диплом, — загибает пальцы. — И то, что он красный, и твое возвращение домой, и дачу клятвы… У, сколько поводов. А там, глядишь, еще что-нибудь вспомним.
Коротко смеюсь. Да, видимо застолье будет знатным. Ким только кивает, беря отца под руку.
— Тогда я иду переодеваться и потом приду к вам?
— О, нет-нет, — торопливо одергивает отец. — К себе ты не пойдешь, мы идем сразу к нам. Предварительно, правда, кое-куда зайдем. Каин, пожалуйста, проконтролируй то, что я просил, и по пути захвати Рику брюки и рубашку, ладно?
Нахмурив брови, пристально смотрю на отца. В смысле — к себе я не пойду? Не буду же я в форме за столом сидеть? Она, конечно, удобная, но сделана явно не для застолий. Напарник подмигивает отцу и шустро скрывается из виду. С подозрением щурюсь.
— Сдается мне, вы что-то скрываете.
— Естественно, — отмахивается отец. — Или ты хотел все сюрпризы разом? Пошли, всему свое время.
Они с Ким устремляются вперед, а я ухмыляюсь и шагаю за ними. Даже интересно теперь, что они задумали такого, что оккупировали мои покои? И Каин явно ведь в курсе. Мы идем по нескончаемым коридорам, натыкаясь на людей то тут, то там. Все, как один, отдают поклоны и поздравляют нас с отцом и Ким. А Райан, в свою очередь, светится круче свеженачищенной монетки в коллекции нумизмата. С другой стороны, это можно понять. Он наверняка горд за меня. Я ведь нигде не напортачил, что удивительно при том, насколько сильно я нервничал.
Всеобщий выходной уже погрузил Штаб в тотальное безделье. Работают только караулы, выставленные на дозорные позиции. Нельзя оставлять периметр без присмотра, какой бы ни был повод.
Мы выходим на подземную парковку Штаба. Кажется, я уже догадываюсь, каким будет первый подарок. Машина? Или же я не угадал — и Глава собрался куда-то выехать и показать подарок там? Едва ли. Он говорил, что отмечать мы будем в его покоях.