Девочку трясло, я был взволнован, но не подавал признаков эмоционального возбуждения. Да и Екатерина держалась, ее выдавали только чуть подрагивающие руки и то, как очень мило она покусывала губы.
Хотелось ответить стихами Александра Сергеевича, нашего «все», но сдержался, хотя уже принял решение о плагиате достояний русской литературы будущего, если это будет нужно для создания образа. Но, пока не время светить своими «талантами», как и разговаривать на русском языке, тогда как я не знал ни французских стихов, ни немецких. Поэтому появления наследника-пиита «вдруг», да еще и на русском языке — это слишком, пока слишком. Так что ответил комплиментом:
— Спасибо, что пришли, теперь в этом темном месте стало больше света, ибо вы лучик красоты и света, — сказал я, при этом жестикулируя.
— Но не яркое солнце, как императрица? — подловила меня Екатерина, припомнив слова, что я произнес во время обеда у тетушки.
— Вы прекрасный цветок, который уже красив, но до конца не раскрыл всей своей прелести, — упражнялся я в словоблудии.
Я не так уж и хотел смутить свою гостью, да и не были мои слова элементом обольщения. Я, как говорят разведчики, «качал» ее, пытаясь понять, что за «бутон» достается мне, и какой цветок из него расцветет, если я, Петр Федорович уже другой.
— Вы не были таким галантным ранее, сударь. Я как будто говорю с опытным обольстителем и прошу Вас, сударь, не смущайте меня, так как я не опытна в подобных разговорах и затрудняюсь в ответах, — ответил мне звонкий, пронизывающий голосок.
— Сударь, оставьте нас, пожалуйста. Даю слово, что ничего предосудительного не случится, — попросил я Брюммера выйти.
— Зачем Вы захотели остаться со мной наедине, при этом, не испросив моего позволения? — у невесты послышались стальные нотки в голосе. По крайней мере, стало понятно, как таким нежным, казалось бы, голоском, миниатюрной женщины, можно отдавать приказы сильным мужчинам.
— А Вам, сударыня, не кажется, что избегать меня, вашего будущего мужа, более предосудительно. Я ждал этой встречи шесть недель, чтобы говорить в присутствии соглядатаев? Не сильно много на нас с Вами двоих этих самых соглядатаев? — спокойно, но между тем твердо, проговорил я.
— Но именно я пришла к Вам, вы уже давно не делали попытки встретиться со мной, — пошла в свою атаку девушка с задатками великой женщины.
— Если дело касается женщин, то не считаю вежливым навязывать себя, тем более, что попыток встретиться с Вами я сделал предостаточно, чтобы понять о отсутствие вашего желания видеть меня. Но полно об этом, Екатерина Алексеевна. Вопрос в другом, Вы здесь, и я рад этому. А обоюдные претензии не способствуют беседе жениха и невесты. Как Вы смотрите на то, чтобы прогуляться в саду? Погода солнечная, а дорожки почищены, — говорил я и вглядывался в бездонные серо-зеленые или больше все же карие глаза. Цвет был непонятен, но глаза были глубокими, наполненными смыслами.
Эта девушка не могла быть пустой, только занимающейся одеждой и поиском развлечений — что я некогда для себя взял во главу угла образа Екатерины. До болезни считал ее глупой, но глуп был я, если не усмотрел разума в девочке. Ну и еще… теща постаралась внести свою деструктивную лепту.
Мы вышли во двор, направились в сторону Зимнего дворца. Не того, большого, способного вместить всю императорскую семью, а только лишь один из больших домов в Петербурге, может и не самый просторный, по крайней мере, не удовлетворяющий потребностям императрицы Елизаветы и ее двора. Но тут был парк, и он был прекрасен, пусть и не большой.
— Вы боитесь выходить замуж не по любви? — задал я вопрос своей невесте, от которого она вздрогнула.
— Я буду стараться Вас полюбить, Петр Федорович, — ответила после паузы Екатерина.
— Пусть любовь это и работа на двоих, но старание, думаю, не поможет. Пока я бы хотел, чтобы Вы стали для меня близким другом, а я для Вас. Мы будем супругами, но еще хотелось бы стать друзьями и соратниками, — я остановился и взял Екатерину за руку, от чего она вздрогнула.
— Как Вы это видите? — спросила Екатерина.
— В мелочах. Мелочи составляют большее, — говорил я, не отпуская руки Фике, впрочем, она не спешила ее убирать. — Вы дарите подарки придворным дамам, прислуге и может это и хороший ход. Но, если мы соратники, дарите от нашего имени, как уже от семьи, я даже могу быть в доле деньгами. Потом будут начинания, и я буду ждать от Вас и в этом поддержки. Ну и без интриг за спиной — предательства не потерплю.