Септимиу купил себе двухэтажный домик в Англии только три года назад. До этого он жил в десятке разных мест, но впервые город так импонировал ему. Дождливая и мрачная погода туманного Альбиона была мужчине по душе. Септу не хотелось бы покидать Лондон, когда всё случится, но жить там, где всё будет напоминать о его истинной сущности — невозможно. Конечно, он будет чист перед законом — судебно-медицинская экспертиза не покажет ничего подозрительного, кроме внезапного разрыва сердца и лёгких жертвы. Это был результат поглощения предсмертного крика и последнего дыхания, в котором растворена пропитанная ужасом душа жертвы, столь аппетитная для демона. А после очередных похорон Септ поменяет паспорт и вновь, словно никогда ранее не был женат, словно ему всего двадцать шесть лет, отправится на поиски новой жизни, чтобы загубить и её. И так целую вечность.
Бросив дипломат в гостиной, Септимиу как можно тише поднялся на второй этаж. Он меньше всего хотел разбудить Мэд, чтобы не пришлось разговаривать и рассказывать как всё прошло. Он миновал бледно-жёлтую дверь спальни и сразу прошёл в ванную комнату, что находилась в конце коридора. Мэд предпочитала ту ванную, которая примыкала к их комнате, а Септ чаще пользовался этой. Нельзя было, чтобы жена узнала его маленькую тайну.
Заперев за собой дверь, Септимиу разделся догола и сбросил всю одежду в стиральную машину. Мужчина повернулся и встретился с глазу на глаз со своим отражением в большом зеркале. Почти ничего не поменялось — те же иссиня-чёрные волосы, мягко окаймляющие лицо, те же голубые глаза под которыми залегли глубокие тени, та же бледная кожа… И синий ёжик волос под носом и на подбородке. И когда успела отрасти…
«Ну, здравствуй, старый приятель», — Септ улыбнулся, но оскал отражения был гораздо ужаснее оригинала. Это демон предупреждал его о грядущем голоде. — «Зеркало-зеркало, на стене, кто всех прекрасней в этой стране?»
Но зеркало, разумеется, не обладало никакой волшебной силой. Хотя, ему бы не помешало. Если уж на белом свете разгуливает Синяя Борода, почему бы не быть Белоснежке, Спящей Красавице, Русалочке и остальным сказочным персонажам? Может стоит поискать их?
Септ рассмеялся в кулак своим мыслям. Но радость длилась недолго — смех застрял комом в горле. Мужчина открыл стенной шкафчик и вытащил свой старый набор для бритья. Он добавил воды в позолоченную пиалу, взбил помазком мыльную пену и нанёс на свой подбородок и под нос. Затем Септимиу взял опасную бритву с гравировкой на лезвии и серебряной рукоятью и несколькими точными движениями сбрил синюю щетину.
А когда-то этой самой бритвой он вскрывал себе вены и пробовал перерезать горло — ничего не помогло. Раны затягивались как по волшебству. Септимиу устало вздохнул, промыл бритву и помазок в раковине, и убрал его с глаз подальше. После чего, решив, что он заслужил отдых, Септ налил себе ванну с мыльной пеной и погрузился в приятные ощущения, что дарила тёплая вода.
***
— И ты унаследовал такое состояние! — глаза Мэделин горели азартными огоньками не меньше, чем у нотариуса. Женщина даже не могла есть, а лишь пожирала взглядом заветные бумажки.
Вместо ответа Септ раздражённо закатил глаза и продолжил завтрак. Пока он ест сандвич и его рот забит, Мэд, быть может, повременит с расспросами. Септимиу уже тысячу раз пожалел, что бросил дипломат на видном месте.
И ведь утро так хорошо начиналось. Мэделин проснулась в хорошем настроении. Обнаружив в постели возвратившегося с поездки мужа, она разбудила его интимными поцелуями, и у них был божественный секс. После акта страсти супруги ещё час лежали в объятиях друг друга, наслаждаясь моментом. Человеческая часть души Септимиу старалась запомнить это светлое время. Мэд хоть и не была красавицей, в общепринятом смысле слова, может имела пару лишних килограмм, отложившихся на бёдрах и животе, но ухаживала за собой и умела угодить мужу. Септу нравились огненно-рыжие волосы жены, пусть это был и не её натуральный цвет, зато карие миндалевидные глаза и веснушки по всему телу определённо были её родные. Их было хорошо видно на светлой коже, которая никогда не хотела загорать. Хотя загореть, живя в Лондоне было проблематично.
— Дорогая, давай прекратим этот разговор, — как можно спокойнее попросил Септимиу, видя, как супруга перебирает нотариальные бумаги, словно деньги вдруг посыпятся с них прямо на пол.
— Септи, не ворчи, — отмахнулась Мэд, пытаясь одновременно изучать документы и пить остывающий чай. — Я беру отпуск через месяц. Как ты думаешь, наш адвокат сможет закончить оформление наследства к тому времени? Я очень хочу провести хотя бы недельку в этом твоём райском местечке. Это в Нормандии, да?
— Да, в окрестностях Шербура-Октевиля, — ответил Септимиу, закончив завтрак кружкой чёрного кофе. — И Лью Тиро — не рай.
— Кстати, почему так странно называется? — поинтересовалась Мэделин и, оставив, наконец, нотариальные бумаги, приступила к овощным сандвичам.
— Узнаешь, — хмыкнул Септ себе под нос. Мужчина инстинктивно потёр свой гладкий подбородок. — Ты ещё узнаешь о моём отце…
Комментарий к Проклятое наследство
*lieu tyran [лью тиро] (франц.) - место тирана
========== Дом, в котором родилось зло ==========
Целый месяц Септимиу де Рэ каждый вечер после работы обсуждал с женой поездку в Лью Тиро. Он пытался избежать возвращения в родное имение и использовал для этого все средства — уговоры, обещания дать что-то взамен и угрозы. Три раза ему приходилось сбривать синюю щетину, и Септ понимал — как только он переступит порог родового жилища, Мэд не долго останется ходить по этой земле. Всё решил их семейный нотариус. За три дня до отпуска он позвонил им домой и радостно сообщил, что Септимиу де Рэ официально является владельцем всего имущества своего покойного отца.
На следующий день, отрабатывая последнюю перед отпуском смену, воодушевлённая Мэделин заказала билеты на рейс Лондон-Сити — Шербур-Мопертю. Ей удалось урвать последние билеты на первый день их отпуска, о чём она незамедлительно сообщила мужу в романтичном sms-сообщении. Конечно, билеты были в бизнес-класс, но с унаследованными деньгами они могли себе такое позволить. И в этот же вечер супруги де Рэ отметили предстоящую поездку романтичным ужином, который закончился ночью страсти.
Все выходные Мэделин порхала по дому, убираясь и складывая чемоданы. Она была так воодушевлена путешествием, что совершенно не замечала, где пропадал её муж. Эти два дня Септимиу предпочёл держаться подальше от супруги. Он чувствовал подступающий гнев. Септа бесила её строптивость, её педантичность, её манера убираться. Однако вечером, обойдя все местные пабы и бильярдные клубы, он возвращался домой, чтобы не дай Бог не начать искать признаки измены.
***
Свой первый день отпуска Септимиу встретил совершенно не выспавшимся. Рейс был утренним, и супругам де Рэ пришлось встать до рассвета, чтобы не опоздать на самолёт.
Но и после жутко утомительной регистрации, когда Септимиу занял заветное место в самолёте, вздремнуть ему не дали. Расположившись рядом Мэделин начала расспрашивать мужа о знаменитом Жиле де Рэ и поместье Лью Тиро, которое он прославил. Септ потёр свой подбородок — он пока оставался гладким, и это было странным, учитывая, что жена начинала раздражать. Впрочем, он сам обещал поведать Мэд эту историю, поэтому смягчился, попросил стюардессу принести ему чёрный подслащённый кофе, и начал безбожно врать.
В его рассказе Жиль был далеко не первым носителем родового имени, получивший в наследство от предков Лью Тиро и титул герцога. Он был женат лишь единожды, и эта женщина, родив пятерых сыновей-погодок, скончалась, рожая шестого. Похоронив любимую супругу, Жиль ещё несколько раз пытался завести отношения с женщинами, но они не выносили его скверного характера. По его словам Жиль выходил не таким уж тираном, просто слегка эксцентричным джентльменом. Испытав неудачу в любви, Жиль посвятил себя приумножению семейного богатства и воспитанию сыновей. Но его дети скоро выросли, оставив отца в Лью Тиро одного. Никто из шестерых братьев не ожидал, что дышащий здоровьем отец так скоро умрёт. Жиль умер от разрыва сердца, но обстоятельства, предшествующие смерти, выяснить не удалось.