— Подлые слизеринцы! — он с ненавистью посмотрел на Тома. — Смотрите теперь, что я могу!
Том не стал дожидаться пока тот достанет палочку. Быстро встав, он врезал тому в правый глаз.
— А-а-а!!! — взвыл мальчишка, закрывая рукой лицо. — Гад!!! Подлец!!!!
Краем глаза Том увидел, как радостно взревели слизеринцы и негодующе грифиндорцы. Сидевшие вместе на противоположном ряду Орион с Абраксасом разом подскочили. На лице Малфоя ни виднелось теперь и малейшего намека на скуку или флегматичность, а Блэк подозрительно закатывал рукава на мантии.
— Тишина! Что здесь происходит? — в класс быстро вошел Адам Паркер. — Том? — заместитель директора строго посмотрел на обоих мальчиков.
Грифиндорцы и слизеринцы разом и, причем громко, стараясь перекричать друг друга, принялись докладывать преподавателю свою версию случившегося.
— Хватит орать! — волшебник, решив никого не слушать, направился к преподавательскому столу. — Минус десять очков с каждого факультета. И оба после уроков к своим деканам!
Том радостный, что легко отделался, раскрыл учебник Мелиссы Бланш "Курсическая книга заговоров и заклинаний " и взглядом уткнулся в текст на середине страницы.
— Спасибо, — прошептала ему на ухо Поппея. — Не ожидала… Ты настоящий друг.
Мальчик промолчал. На самом деле у него и зачатка мысли не появилось защитить девочку. Влипла, выкручивайся сама. Именно такому поведению научила его жизнь в приюте. В действительности, он решил, что грифиндорец собирается отомстить ему, Тому и просто сыграл на опережение, врезав в глаз. Однако, Поппея ему немного нравилась, она одна относилась к нему хорошо, поэтому мальчик, потупив взор, невольно продолжил читать.
"Существует великое множество самых разнообразных заклинаний. Многие из них весьма старые, но до сих пор пользуются популярностью. Без некоторых из них просто никак не обойтись. Например, одно из самых распространенных заклинаний — Люмос, если волшебнику необходимо осветить какой-либо предмет, а прямого источника света поблизости нет.
С недавних пор принято все известные заклинания классифицировать. Автор настоящего учебника так же не смог устоять от подобного соблазна.
Итак, существует несколько таких классификаций. Первая языковая. По ней все заклинания подразделяются на две группы: заклинания, в которых используется латинский язык и заклинания, в которых используется родной язык волшебника…. "
Том оторвался от текста и посмотрел на преподавателя.
— …и что же вы будете изучать на моих уроках? Разумеется, заклинания! Но далеко не все. Я обучу вас простейшим, помогу научиться управлять волшебной палочкой, далее перейдем к более сложным…. Ну, и далее по списку.
Он оглядел класс, медленно вышагивая вдоль радов.
— Начнем с классификации заклинаний. Кто из присутствующих может мне сказать, по какому признаку можно разделить все существующие заклинания?
Повисла тишина. Никто не спешил с ответом, даже, как казалось мальчику, все знающая Поппея. Том, вновь уронив взгляд на только что прочитанный текст учебника, робко поднял руку.
— Говори, Реддл…, - удивленно произнес Адам.
— По языковому….
— А если подробней…
— На заклинания, на латыни и заклинания на родном языке.
— Молодец! Пять очков Слизерину.
Том не верил в свою удачу.
— Откуда ты знаешь? — Поппея толкнула его в бок, как только Адам отвернулся в другую сторону.
— Это же очевидно, — хитро улыбнулся мальчик и добавил. — И к тому же в каждой книжке написано.
Урок прошел интересно и на редкость увлекательно. Манера преподавания Адама разительно отличалась от предыдущих учителей, у которых Том учился раньше в обычной школе. Видно было, что волшебнику самому интересно возиться с детьми и он на самом деле хочет их научить азам заклинаний и владения волшебной палочкой. Под конец занятия мальчик смог выполнить заклятие левитации и поднять небольшое перышко на целых двадцать сантиметров. К слову, тех же успехов смогли достичь вместе с ним всего пятеро школьников, трое грифиндорцев и двое слизеринцев.
Довольный собой Том по окончании урока хотел вначале покинуть класс вместе с остальными слизеринцами, но вдруг передумал. Взглянув на Адама, он решительно направился к нему.
— Профессор…, сэр…, - мальчик остановился напротив преподавательского стола. — Я бы хотел поговорить с вами.
— И о чем же, Том? Как тебе в школе?
— Вполне сносно…., - Том на мгновение помедлил, решаясь. — Меня разрывают сомнения, я никак не могу понять одной вещи…
— Какой? — волшебник внимательно посмотрел на него.
— Почему вы не сказали мне сразу, при первой встрече, что я волшебник? Зачем надо было играть в загадки?
— Никаких загадок не было, Том, — недовольным тоном произнес Адам. — Не надо обвинять меня, что тебе пришлось жить в приюте и испытывать невзгоды. Я здесь не причем!
— Я не обвиняю Вас…. Сэр, — медленно тихим, едва слышным голосом произнес Том. — Мне интересно, почему нельзя было сказать, что я волшебник. Почему нельзя было забрать из приюта раньше? Вы же знали, уже тогда знали! Небось, и раньше догадывались! Зачем понадобилось выжидать и посылать затем Дамблдора?
— Профессора Дамблдора….
Мальчик вспыхнул, но быстро взял себя в руки, внимательно глядя на волшебника, ожидая, что же тот скажет в ответ.
— Я могу ничего тебе не говорить. Я не обязан. Ты, на самом деле, должен быть мне благодарен, а вместо….
— Я благодарен, — Том испугался, что зашел слишком далеко. — Я просто хотел прояснить ситуацию….
Адам оглядел опустевший класс и опустился на стул, стоявший рядом с ним.
— Хорошо… Летом, когда Хогвартс закрывается на каникулы, я работаю в магловской больнице психиатром, — и в ответ на недоверчивый взгляд Тома пояснил. — Меня всегда интересовала разница между волшебником и маглом. Что между нами общего, а что разного…. Почему многие дети рождаются в семье маглов со способностями колдовать, и почему бывают случаи обратные, в семье волшебников появляются сквибы, не обладающие волшебными способностями.
— Причем здесь я?
— Не причем…. Вернее причем. Мне позвонили из приюта, пригласили с тобой поговорить. Я тебя увидел и понял, что ты волшебник. Вот и весь сказ. Я не знал до встречи с тобой вообще о твоем существовании, пока не увидел и не поговорил.
— И все же! Почему нельзя было сказать сразу! — с горечью в голосе уже спокойно произнес мальчик.
— Ты ребенок, Том. И многого не понимаешь. Не так просто устроить тебя в волшебную школу. У тебя ведь нет родителей. Нет родственников. Нет денег. Ты сейчас учишься бесплатно. А это надо было организовать. А если бы не получилось? Я тогда бы понапрасну взволновал бы тебя, подарил несбыточную надежду. Тебе повезло, пойми Том, сказочно повезло. Не окажись я в приюте, приди другой психиатр…. Ты бы до сих пор прозябал бы там, где я тебя нашел, ничего не зная о своих способностях и возможностях.
— Но ведь можно было хотя бы сказать о том, что я волшебник! — настойчиво повторил Том. — Для меня это оказалось очень важным! Вы даже не представляете насколько!
— Представляю, — спокойно проговорил Адам. — Поэтому и говорю еще с тобой. Ты ведешь себя вызывающе и нагло. Мне казалось, ты намного лучше владеешь собой. Ладно, спишу такое поведение на эмоциональное потрясение и на первый раз прощу.
Том мгновенно сделал каменное и непроницаемое выражение лица, проглатывая обиду и одновременно каря себя за срыв, и елейным голосом поинтересовался:
— Последнее, профессор…. Как я понял, вы наводили обо мне справки….
Адам молча кивнул.
— Скажите мне, пожалуйста, что вы узнали о моих родителях. И конкретно об отце.
Том напрягся, ожидая, что он скажет. Сердце бешено заколотилось, мальчик почувствовал, как взмокли ладони рук. Однако, волшебник лишь покачал головой:
— Здесь мне нечего тебе сказать. Я почти ничего не узнал про них. Разве, что твоя мать, Меропа Мракс, умерла, прожив всего несколько часов после твоего рождения. Я думаю, ты и без меня это знал. О судьбе отца я, к сожалению, ничего нового сообщить не могу, вернее совсем ничего.