Почему-то от этой мысли у нее появились силы. Отныне она может смотреть в лицо подлинным обстоятельствам. Может быть, как раз такие трансформации принято называть танцами под музыку времени.
— И каким образом этого можно добиться?
— Надо исходить из предположения, что именно я — тот, за кого вы вышли замуж пять лет назад.
Розалинда задохнулась.
— Кто же в это поверит? Слишком многим людям известна правда.
— Можно найти лазейки. Моя биография не так уж отличается от биографии Джемшида. Когда он был в Англии, я получал образование в Париже и много раз летал в Лондон. Как и он, я жил под чужой личиной. Как и он, я вернулся домой, чтобы принять участие в войне.
— Какое имя вы тогда носили?
Розалинда почувствовала, что Надж заколебался, прежде чем ответить:
— Надим аль-Аззам. Но это обстоятельство, наряду с некоторыми другими, не должно получить освещение в прессе.
— В прессе?
— При помощи газет мы убедим Гасиба, что «утечки информации», которые достигнут его ушей, — правда. Вся история получит публичное подтверждение.
— Какая история? История о том, что вы были вынуждены скрывать свое происхождение, чтобы выжить?
Наджиб покачал головой.
— Нет. История будет гораздо более романтической. Детали нам еще предстоит согласовать, но общая идея такая: я приехал в Англию, встретил вас и женился. Потом я вылетел на родину, на войну, где был тяжело ранен. В течение какого-то времени считалось, что я мертв. Это известие дошло до вас, но вы так и не узнали, что я выжил. А пять лет спустя я явился за вами и обнаружил, что у меня подрастает сын.
Изумленная Розалинда не сразу обрела дар речи.
— Здесь же все, от начала до конца, шито белыми нитками! Скажем, почему вы не дали о себе знать сразу, как только выздоровели? Почему я не…
Наджиб протестующе поднял руку.
— Я же сказал вам: детали еще нужно отшлифовать. В первую очередь, как вы понимаете, нужно будет объявить о вашем существовании. Розалинда, я очень прошу вас довериться нам в этом вопросе. Речь идет о жизни сына Джемшида.
— Довериться — это значит выступить в роли вашей жены?
Розалинда ощутила холодок в спине. Но черные глаза Наджиба притягивали ее взгляд, и она не могла отвернуться.
— Стать моей женой, — подчеркнул он.
— Если мы уже были женаты, как мы можем жениться снова?
— Дело в том, что я открываю свое настоящее имя и хочу оформить брак с вами, чтобы оно законно принадлежало и вам.
— И что это нам принесет?
— Прежде всего, и у вас, и у Сэма появится новое имя.
— А дальше?
— Бракосочетание получит широкий резонанс в прессе.
— Почему вы в этом так уверены?
По-видимому, вопрос показался Наджибу настолько наивным, что он не сдержал улыбки.
— Потому что мы об этом позаботимся.
Нет, Розалинда слишком рано подумала о танцах под музыку времени. Когда она потянулась к солонке, ее рука ходила ходуном.
— Розалинда, все это будет только декорацией, — тихо произнес Наджиб. — Неужели вы подумали, что я воспользуюсь преимуществами моего официального положения? Вспомните: вы находитесь под моей защитой!
— Нет! — твердо произнесла она. — Вы ошибаетесь. Самир — не сын Джемшида. Он не имеет прав на престол. Разве нельзя так и сказать Гасибу?
— Рози!..
— Нет! Если я соглашусь на ваше предложение, то увязну в смертной трясине. Я не хочу, чтобы мой сын окончил свою жизнь, пусть и через двадцать лет, считаясь главным претендентом на престол Бараката! Он не сын Джемшида! Ну почему вы мне не верите?
— Розалинда, вы видели портрет, — мягко возразил Наджиб.
Она вскинула голову.
— Упрямство в крови у всех вас! Ваш дедушка не поверил мне, когда я сообщила ему о том, что у меня будет ребенок от Джемшида, а вы не хотите мне верить, когда я говорю вам: сына Джемшида нет! Он…
— Посмотрите на меня! — приказал Наджиб таким властным тоном, что она не могла не подчиниться.
— Вы даете мне честное слово, что не Джемшид отец вашего сына?
— Да! — выкрикнула она.
— Чей же он сын?
Рози отвернулась. Ей было нелегко, ибо она знала, что он думает, вернее, о чем она вынуждает его думать. Он считает, что она обманула Джемшида.
— Розалинда, вы даже мне не осмеливаетесь сказать всю правду. Неужели вы хотите предстать перед всем миром в роли неверной жены кронпринца, лишившей страну законного наследника султанского престола?
— Я не изменяла Джемшиду. Я была беременна и потеряла ребенка. А потом… потом…
Наджиб смотрел в тарелку, будто находя невежливым открыто наблюдать за терзаниями Розалинды.