— Хорошо, — тихо проговорил он. — Вы потеряли ребенка принца Камиля, после чего немедленно забеременели вновь. Поскольку в это время ваш муж был уже мертв, не может быть речи о недостойном поведении. — Он поднял глаза. — Но вам придется представить доказательства.
Рози почти беззвучно выдохнула:
— Какие же доказательства я представлю?
— Доказательством могут послужить результаты анализа ДНК.
— Что? — закричала она. — Джемшида нет в живых. Или вы хотите сказать, что у вас есть фрагмент его тела?
— Для анализа не обязательно наличие тела самого Джемшида, — возразил Наджиб. — Образчик ДНК, взятый у любого близкого родственника Джемшида, может служить доказательством кровного родства. Не сомневаюсь, вы это и без меня знаете. А образец ДНК нашей семьи имеется хотя бы у меня.
Розалинда поперхнулась от неожиданности. Да, она знала, что анализ ДНК можно провести на основе сличения с образчиками ткани родственника; просто она никогда не думала, что эта процедура когда-нибудь будет проводиться в отношении Сэма.
А анализ ДНК лишь опровергнет ее утверждения. Он докажет кровное родство мальчика с Наджибом аль-Махтумом.
Розалинда и Наджиб сидели рядом на диване. Он обнимал ее за плечи, она сжимала обеими руками его свободную руку. Ее охватывало ощущение того, как хорошо было бы остаться в этом положении навсегда. Сила Наджиба придавала Розалинде уверенность. Сердце ее трепетало, но она невольно думала о том, что эта близость, конечно, необходима в интересах безопасности Самира, но опасна для нее самой.
Она все больше привязывалась к Наджибу. Вероятно, эта привязанность была порождена стечением обстоятельств — ее измученностью после четырех лет, в течение которых она одна была вынуждена заботиться о сыне, мужественностью и волей Наджиба. Пусть так, но рассудок редко берет верх над чувствами, и Розалинда понимала, что не ей быть исключением в этом отношении.
Ее тело таяло от ощущения близости Наджиба, ей хотелось целовать его, хотелось, чтобы он заключил ее в свои крепкие объятия, и что мог поделать совсем этим трезвый разум?
— Розалинда, посмотрите на него, — попросил кто-то.
Она покорно подняла голову и встретила нежный взгляд Наджиба. Он чуть улыбался. Его темные глаза сузились, в них читалась властность — и влечение. Сердце Розалинды перевернулось, и она судорожно глотнула. Все это — только подделка, резко напомнила она своему сердцу. Губы ее дрогнули, и она моргнула, чтобы не уронить слезу.
Вспыхивали фотоаппараты, стрекотали камеры, продолжались вопросы. Гази аль-Хамзей заблаговременно снабдил репортеров всеми «фактами», но предупредил Розалинду и Наджиба, что прессе понадобятся их собственные яркие, запоминающиеся высказывания.
— Розалинда, как вы себя чувствуете?
— Замечательно. Я ошеломлена.
Накануне она послушно выучила наизусть список стандартных ответов, которыми Гази снабдил ее на случай, если она растеряется. По словам Наджиба, Гази был главным специалистом по связям с прессой в Баракатских Эмиратах. Сейчас он сидел в стороне и внимательно наблюдал за происходящим. Если она запиналась или забывала какой-нибудь «факт», Гази приходил на помощь и сглаживал ситуацию. Розалинда чувствовала себя овцой в волчьей стае под охраной двух мощных сторожевых псов.
Рози согласилась на нынешнюю церемонию по необходимости. Она осознала наконец, что, стоит появиться слуху о происхождении Сэма, слух этот уже никогда не умрет окончательно. У нее не останется возможности убедительно опровергнуть подозрения о том, что отцом Сэма был принц Камиль. Всегда найдутся люди, желающие верить, что внук принца Назима пережил национальную катастрофу, и захотят либо убить его, либо возвести на престол Баджестана. И в том, и в другом случае его жизнь будет совсем не сладкой.
Отвечая на очередной вопрос, Наджиб сказал:
— Я хотел бы посвятить остаток моих дней ее благополучию.
Розалинда прикрыла глаза и улыбнулась. В истории, которую сочинил для них Гази, правда и вымысел переплетались так тесно, что Розалинда иногда уже не отличала одно от другого.
— Можно сделать несколько снимков в саду? — спросил кто-то.
Держась за руки, Розалинда и Наджиб прошли через широкие стеклянные двери на залитое солнцем крыльцо. Репортеры остались на террасе, а хозяева спустились в сад и, как бы прогуливаясь, не спеша вышли на заранее обусловленное место и остановились возле увитой розами стены. Объективы жадно ловили каждое их движение. Ассистенты Гази с умыслом выбрали для Розалинды легкое розовое платье романтического покроя и дополнили его газовым шарфом.