— Граф, попрошу вас остановиться! — гаркнул я, и Шарапов, обалдевший от моей грубости, прекратил давление. Я же повернулся к смотрителю. — Мы поняли, что последний осмотр был вчера. Кто его проводил?
— Петрушка Лукин! — уверенно пробормотал смотритель. Глаза у него вращались, причём каждый в собственном ритме и направлении, но разум, кажется, не пострадал.
— Приведите его! Мы хотим с ним поговорить.
Старший смотритель бросился выполнять приказание, но спустя пару минут вернулся, повесив голову.
— Нет его, уважаемые господа… Не пришёл он сегодня…
— Раньше такое бывало?
— Нет, никогда! Петрушка, он же как часы. Как штык за пять минут до начала работы всегда здесь.
Мы с Шараповым переглянулись.
— А ну-ка дайте сюда его домашний адрес. Сейчас направлю своих ребят его проверить…
Шарапов вытащил телефон и пролаял несколько команд, а спустя буквально три-четыре минуты уже получил необходимую информацию. А быстро работают! Пугающе близко. У Шарапова и вправду мощная агентурная сеть…
— Мои люди проверили квартиру этого вашего Петрушки. Он мёртв, — мрачно объявил он.
Пока смотрители испуганно переговаривались, я задал Шарапову главный вопрос.
— Смерть естественная или насильственная?
— Мой агент утверждает, что естественная, — буркнул глава гвардии. — Следов борьбы или насилия не наблюдается. Но на всякий случай инициирую проверку…
Он ничего не объяснял, но и без его пояснений мне всё было понятно. Всё очень походило на то, что этого несчастного Петрушку (что это за имя вообще такое?) убили. Сначала заставили поспособствовать размещению в саду Барсика, а затем устранили как опасного свидетеля. Очень простая и действенная схема.
И ведь всё могло получиться! Не окажись нас с Шараповым рядом, на престол взошёл бы новый монарх.
— У Его Величества есть наследники? — спросил я Шарапова.
Начальник Императорской гвардии и смотрители посмотрели на меня с осуждением.
— Стыдно не знать таких вещей… — Шарапов покачал головой. — У Его Величества трое детей. Два мальчика и девочка. Девочка, само собой, на престол не претендует. Но они ещё слишком малы…
Заметив, что смотрители развесили уши и жадно впитывают информацию, мы с Шараповым покинули их каморку.
— А что насчёт Императрицы? Не подумайте, что я кого-то подозреваю, но супруга Его Величества оказывается в самом выгодном положении. Если с её супругом что-то случится, в её руках окажется прекрасная должность регента. А от неё и до всей полноты власти недалеко…
Я и сам понимал, что за такие вещи, высказанные цепному псу Императора, можно было здорово огрести. Например, лет двадцать заточения. И это ещё с учётом смягчения за счёт знатного имени!
Но то ли Шарапов не обратил на мои рассуждения внимания, то ли привык по долгу службы строить самые страшные версии и теории, но в моих рассуждениях он не заметил ничего странного.
— Императрица Софья — женщина мудрая и любящая. Мои источники не сообщали о её связи с чем-то подобным. Но время сейчас такое, что возможно всё… Сейчас же я предлагаю отправиться к Императору и обо всём ему доложить!
Мы с Шараповым зашагали по коридорам дворца.
Меня не покидало странное ощущение, что всё развивается слишком быстро. Ещё вчера я и помыслить не мог о встрече с Императором, а сейчас занимаюсь расследованием покушения на него и спокойно вышагиваю по коридорам Дворца в сопровождении самого Шарапова.
Вот уж точно, внезапные повороты судьбы! Как к ним относиться, я пока так и не решил…
К Императору нас пустили сразу. Ещё бы! Шарапов обладал такой властью, что мог входить куда угодно, открывая двери буквально с ноги. Меня же окинули подозрительным взглядом, но благородное лицо и кольцо князя сделали своё дело.
Василия мы застали за плотным завтраком.
Он восседал за длинным столом, буквально заставленным десятком разнообразных блюд. Такого количества еды хватило бы, наверное, на месячный рацион обыкновенной семьи.
Он был не один. За столом сидели трое детей, на вид — от трёх до семи лет, и красивая, но уставшая женщина с грустным лицом. Наверняка, Императрица Софья. Шарапов был прав — на заговорщицу, водящую дела с Воробьём, она совсем не была похожа.
Я не сразу заметил Алексея. Он ютился в углу стола, мрачно гоняя по тарелке одинокую сосиску. При виде нас он оживился. Видимо, ждал новостей.