— А камеры? На камерах должна быть запись!
— Нет. Мы всё проверили. Её кто-то удалил! — очкарик был близок к истерике. — Господин Оскуритов, её кто-то специально увёл! Отвлёк нас звонком, а сам проник сюда и выкрал… А потом подбросил в сад Императора! Но мы не виноваты!!!
Они оба так разволновались, что мне пришлось использовать силу и надавить на их волю.
— Ответьте на другой вопрос. Как вообще можно незаметно вывести из Академии нехилых размеров монстра?
— Так, господин Оскуритов, у нас тут всё подготовлено. Из лаборатории оборудован запасной выход, он ведёт к гаражу с автомобилем для перевозки. На выезде его охранники обычно не проверяют. Один раз сунулись, так им чуть головы не отгрызли. С тех пор боятся и не рискуют…
Я задумался. Все мои догадки подтверждались. Неизвестный сумел выкрасть Барсика из лаборатории, а затем также незаметно поместил его в сад Императора. Всё гениально и просто!
А ведь я знал, что один из троицы заговорщиков связан с Академией! Студент или преподаватель, но он, похоже, запустил свои щупальца куда глубже, чем я рассчитывал…
— Благодарю, господа. Ваша информация была мне очень полезна! — я кивнул лаборантам и похромал прочь.
— Господин Оскуритов… Вы ведь никому не скажете, верно? — окликнул меня очкарик.
— Нет, — подумав, ответил я. — Вы ни в чём не виноваты. Но если узнаю, что соврали или снова накосячите, то на снисхождение не рассчитывайте!
Вдвоём с Альфредом мы вышли из Академии. Разговаривать не было ни сил, ни желания. Мой камердинер это понимал и молча вызывал такси до гостиницы.
Я рассчитывал на тихий вечер в окружении еды и подушек, но планы пришлось отложить.
У входа в номер меня ожидало человек пятнадцать тяжело вооружённых бойцов очень криминальной наружности. И взгляды у них были совсем не добрые…
Интерлюдия 1
Настроение у Ворона было отвратительное.
Последние несколько дней он чувствовал, что вся его тщательно выстроенная жизнь, которую он так долго и с таким упорством создавал, разваливается на куски. Планы, которые он строил, были разрушены, а люди, от которых не ожидал ни малейшего сопротивления, внезапно огрызались и показывали зубы. Очень острые зубы!
Это было неприятно. Он привык считать себя властелином мира! Тихим и незаметным серым кардиналом, одним из самых влиятельных людей Империи, пусть и действующим в тени. Но теперь он начинал в этом сомневаться…
А ещё этот мальчишка Оскуритов. Столько лет он считал, что с Оскуритовыми покончено, что они окончательно утратили силу и сошли с политической арены, а тут он, этот вездесущий Марк, внезапно громко заявил о себе. И как заявил! Проявил силы, о которых все благополучно успели забыть, обзавёлся влиятельными союзниками, а ещё нашёл способ зарабатывать на заряженных Чернотой предметах. Более того, он сумел очистить Чёрный дом. Немыслимо!
Хуже всего было то, что Пересмешник и Воробей хотели видеть его в их рядах, среди строителей нового мира без Императора и прежней заплесневевшей власти. И только он, Ворон, понимал, что мальчишке среди них не место. Он был представителем зла, порождением Тьмы, от одного взгляда на которого хотелось помыться.
Сама мысль об их возможном сотрудничестве раздражала его! Но ничего, он уже начал сдвигать нужные фигуры. Если его люди сработают как надо, то с Оскуритовым будет покончено. Навсегда.
Ворон ухмыльнулся. К счастью, у него было проверенное лекарство от хандры и злобы. Верное средство, ещё ни разу его не подводившее…
Он свернул с главной улицы и уверенно зашагал по тёмным переулкам. Райончик назывался «Босяцкий» и полностью отвечал своему названию. Невысокие покосившиеся домики, грязь и лужи под ногами, фонари с разбитыми лампочками. Это был один из беднейших районов города. И идеальное место для исполнения его плана!
— Эй, господин хороший, закурить не найдётся⁈ — раздался низкий прокуренный голос, и из подворотни выступили четверо.
Ворон окинул их быстрым опытным взглядом. Дешёвая одежда, болезненная худоба, шрамы и невероятная вонь, даже на расстоянии вызывавшая у него приступы тошноты, выдавали в них представителей низшего класса.
Он прищурился. Нет, не просто низший класс. Лучше! Зажатые в руках простенькие боевые артефакты и мечи, а также многочисленные порезы и криминальные татуировки, видневшиеся через прохудившуюся одежду, свидетельствовали о том, что перед ним не просто случайные бедолаги, решившие подзаработать разбоем, а профессиональные работники ножа и топора.