Титанида вздохнула и отвела взгляд. Нам оставалось идти совсем немного, и мне очень хотелось, чтобы Нериэтта ответила на мой вопрос до того, как мы переступим порог дома. Там наш разговор никак не удастся продолжить. Она понимала это и старательно, почти незаметно, тянула время.
— Это сложно объяснить, — начала она. — Скажу одно, мы не такие разные, как ты думаешь. Но чтобы дать потомство бессмертным приходится ждать несколько столетий, и не факт, что дети будут подобным им. Мой ребенок был человеком и уже умер, оставив мне Иветту.
— Сочувствую, — сказал я, немного жалея, что задал этот вопрос. — Я не могу представить, насколько это тяжело — хоронить своих детей.
— Я прожила достаточно долго, чтобы не сожалеть о прошедшем, — без особой охоты ответила она, слабо прищурившись глядя вперед, где между домов уже мелькали трущобы полуночного переулка. Нам оставалось пройти всего ничего, и чтобы сгладить оставшийся неприятный эффект я снова перевел тему.
— Ты общаешься с Иветтой? Помню, когда мы были в выжженных землях ты прекрасно знала о каждом моем шаге.
— Да, — коротко ответила титанида.
— И какие у них успехи? Кажется, Трир говорил, что у него есть там знакомые?
— Да есть, но если бы там было что-нибудь стоящее, думаешь, я не сказала бы тебе?
Я пожал плечами.
— Просто интересуюсь. Мы оставили их одних, и я просто беспокоюсь, как за твою внучку, так и за своего человека.
Нериэтта вздохнула.
— И все-таки ты слишком много думаешь. Болтаешь, если по-вашему.
— А откуда вообще пошла эта фраза? — Немного разозлившись на новый упрек моих мыслительных процессов, спросил я. — Сначала Дакос, потом эти фанатики, теперь ты. Здесь явно что-то не то.
— Мы не за один день ртом обзавелись. — загадочно произнесла Нериэтта и запрыгнула на крыльцо. Все-таки странные они существа — бессмертные. Всегда найдут такие слова, чтобы ответить на вопрос такими словами, которые не несут в себе никакого ответа. Пути Господни неисповедимы? Бред. Не знаю, что у них на уме, но практика показывает — когда надо, они весьма доходчиво могут объяснить любую вещь и любое явление.
Поднявшись по двум маленьким ступенькам к титаниде, я толкнул дверь и перешагнул через порог. Нериэтта протиснулась следом за мной и поторопилась вернуться в свою комнату. Непонятно чему удивляясь, я покачал головой и направился в свой кабинет.
Дверь была слегка приоткрыта, и за ней раздавалось два спорящих друг с другом голоса. Один из них принадлежал Мерку — тому самому киру, что нашла Нериэтта во время бунта. Он что-то бурно пытался объяснить собеседнику, а другой голос, хозяйкой которого была Сильвия, более спокойно пытался вставить свое слово. Беспомощно посмотрев на потолок, я снова проклял все на свете и зашел в свой кабинет.
— Что здесь происходит? — Строго сведя брови, спросил я.
— Кир Арон. — Мерк отвесил мне короткий поклон. — Мы с Сильвией как раз обсуждали ваше отсутствие.
— А что с ним не так? — Я прошел к своему столу и сел на стул. Взмахом руки предложил обоим занять появившуюся недавно в доме свободную мебель.
— Среди людей пойдет немало лишних разговоров о ваших ночных прогулках, — ответил Мерк, вальяжно развалившись на проеденном молью старом кресле. Мебель тащили новобранцы — ту, которую не жаль, и некоторая совсем не отличалась от той, что мы выбросили, когда заселялись.
— И каких именно? — Я насмешливо изогнул бровь. — Что я бегаю за стену и передаю информацию о наших возможностях эльфийским разведчикам? Если бы я желал поражения, мне стоило бы просто не обучать обычных людей постоять за себя. Или ты намекаешь, будто они могут подумать, что я вампир или какая другая нежить, которая пьет кровь у ничего не подозревающих горожан Тенмора.
— Нет…. — Смутился Мерк. — Не знаю, кто такие вампиры, но если вы так и будете пропадать каждую ночь, то люди потеряют в вас веру.
— Как, например, потерял ты?
— Он и не имел никакой веры, — вставила Сильвия. — Пошел за тобой только для того, чтобы развеять свою скуку. Грабить крестьян уже надоело, да?
— Да как ты? — Мерк вскочил и непременно разорвал бы Сильвию голыми руками, если бы не мой удар кулаком по столу. Разумеется, достаточно слабый, чтобы не сломать и так доживающую свой век мебель. Мерк взглянул на меня и уселся обратно. — Единственное что я хочу — защитить Тенмор, все остальное бред и клевета.
— И у меня не было причин не верить тебе. — Я сложил руки в замок перед собой и указал на Мерка пальцем. — Пока не узнал, что ты следишь за мной. Даже Сильвия — мой первый помощник — не знала, когда я ухожу… В отличие от тебя. Чем это объяснишь? Разве обучающиеся под моей опекой люди не лучшее доказательство того, что мне тоже не безразлична судьба Тенмора?