И первое, что я узнал — люди в капюшонах действительно были членами инквизиции, и здесь их не любили не только киры и изменники, но даже и верные церкви люди. А все потому, что, неся с собой «святое слово», инквизиторы имели право потребовать приют в любом месте и в любое время, и объявить еретиком любого, кто посмел отказать им. Даже истинного хозяина этих земель: баронов и их господина — лорда-протектора.
Естественно «во славу своего бога» они могли не только просить людей о помощи, но и присваивать чужую собственность. Им достаточно было только сказать, что владелец является киром, либо другим «вредителем общества», и все вещи, переходили им. Включая дом, который официально становился собственностью храма, но на деле им владел один из инквизиторов и не более того. Никакой пользы для храма, только личное, эгоистическое использование данных привилегий. В общем, ничего нового, слышал, что и наша, земная, инквизиция не отличалась особой добротой.
Рассказали нищие мне и о том, как найти интересующее меня заведение, и осторожно посматривая по сторонам, чтобы снова не встретится с Инквизиторами, я широким шагом направился к своей цели.
Таверна «у бычьего сына» на вид ничем не отличалась от типичных заведений, так часто описанных в книжках, разве что внутри все было прилично. Переступая через порог, я был готов оказаться в шумном заведении, где часть посетителей выясняла бы свои отношения на кулаках, а другая — распевала веселые песни, однако, вместо того, чтобы поднимать шумиху люди спокойно занимались своими делами: кто-то тихо ел, а кто-то сидел в кругу друзей и мирно обсуждал последние городские сплетни, выпивая что-то явно ядовитое из своей кружки.
В воздухе витал запах жареного мяса, неизвестных мне приправ и хмеля. Причем последний здесь преобладал и чувствовал себя, как дракон в своей пещере — не только расположился поудобнее, но и готов отразить любые нападки остальных жителей кладовой корчмаря, ожидающих в любой момент оказаться на столах и хотя бы немного вытеснить запах своего самого главного конкурента.
Голод тут же дал о себе знать и в желудке громко заурчало. Оглядев зал и убедившись, что капризы моего организма никто не услышал, я попытался подавить в себе жгучее желание поесть и широким шагом направился в сторону корчмаря.
— Кто из них может быть Сильвией? — без лишних слов спросил я, кивнув в глубину зала.
Корчмарь — толстый мужик в грязном пропитанном несколькими слоями жира фартуке — недовольно проворчал что-то невнятное, но очень похожее на: «они мне не за то платят, чтобы их имена знать». Посчитав это за отказ и обругав себя за глупость, я развернулся и стал искать глазами девушку, которая с наибольшей вероятностью могла оказаться Сильвией.
Не имея даже малейших представлений о том, как выглядит моя напарница, я доверился логике и стал искать девушку, которая могла ожидать меня (беглый взгляд, сидит в одиночестве и пытается выглядеть незаметной). И тут же потерпел полный крах. Почти. Когда я осмотрел весь зал, и понял, что все здесь сидят в компании знакомцев, мой взгляд наконец упал на одинокую девушку. Она сидела у окна и мирно пережевывала кусок зажаренного мяса. Не похоже было, чтобы она кого-то ждала, но запылившийся красный плащ подсказывал мне, что она любит путешествовать.
— Сильвия? — осторожно спросил я, усаживаясь напротив нее. Темные волосы, ручьями льющееся по плечам, притягивали к себе взгляд, и мне пришлось приложить большие усилия, чтобы оторваться от них и смотреть ей в лицо.
Девушка подняла голову.
— Смотря, кто спрашивает. — Она прищурилась и недоверчиво осмотрела меня. — Ты одет не в обычные тряпки…тебя послал наш друг из мертвецкой?
— Можно сказать и так. — Я дружелюбно улыбнулся, но Сильвия это не заметила. Или сделала вид, что не заметила.
— Садись, поешь, — она указала на наполненную рядом тарелку, к которой еще никто не прикоснулся, — знаю по себе, могильщик не отличается щедростью, и вряд ли покормил тебя перед тем, как выпроводить из своей норы.
— Спасибо, — с искренней благодарностью произнес я и пододвинул к себе тарелку с запеченной картошкой и куском жареной курицы. Голод, наконец, одержал надо мной верх и заставил, совершенно не сдерживаясь, поглощать свою порцию. Еда была абсолютно безвкусной и дома бы я ни за что не согласился даже прикасаться к ней. Но дом далеко, и мне не стоит надеяться на то, что все окружающее меня пространство — нереально. Даже если это действительно окажется так.