Конечно, близкими друзьями мы с Богатырёвыми не стали. Слишком мало времени, да и между мной и Степаном Аркадьевичем была большая разница. Зато никто не пытался напомнить мне о моём происхождении и обвинить в грехах Оскуритовых. И на том спасибо!
В конце беседы произошло нечто странное. Расслабившись от выпитого чая, старший Богатырёв, пожимая мне руку на прощанье, произнёс:
— Что же, Марк, надеюсь, это начало долгого сотрудничества наших семей. Возможно, что если вам будут удаваться рейды в Чёрные дома, то тогда вы сможете достать для нас ещё более ценные реликвии…
— Реликвии? — Я насторожился. — Что вы имеете в виду?
Но Богатырёва было уже не разговорить. Он понял, что и так сболтнул лишнего, и больше, сколько я ни старался, вытянуть из него хоть слово было невозможно.
Попрощавшись, я пошёл к выходу. Сопровождал меня знакомый слуга-ненавистник Оскуритов, Прохор. Он бросал на меня недовольные взгляды, но хамить в лицо не решался. То ли помогала репутация, то ли страх получить нагоняй от Степана Аркадьевича.
Оказавшись на улице, я вытащил из кармана прихваченную со стола печеньку с кремом и ягодами и положил её на ладонь.
— Угощайся!
Жижик скользнул на ладонь и одним движением слизнул её с руки. Печеньки как не бывало. Ох и прожорливый же он… Даром что клякса!
Пройдя несколько метров, я встретил за углом Альфреда. Как мы с камердинером и договаривались, оказавшись перед домом Богатырёвых, я сбросил ему сообщение с адресом, чтобы он мог меня подстраховать в случае, если ситуация на переговорах выйдет из-под контроля.
И, кажется, Альфред воспринял свою задачу чересчур серьёзно.
Он мерял улицу чеканным шагом, на голове у него красовался шлем, а в руках он сжимал внушительных размеров трость, которую с угрожающим видом ловко крутил в руках.
— Отставить, боец! На сегодня война отменяется, — рассмеялся я. — Вольно!
— Господин, вы живы! Как прошли переговоры? — тут же набросился на меня с вопросами камердинер.
— Весьма неплохо. Богатырёв-старший, конечно, тот ещё жук, но дела с ним иметь можно. За те предметы, что у меня были с собой, он заплатил пять тысяч.
— Пять тысяч?! — глаза Альфреда расширились, и мне даже показалось, что в них, как в мультфильмах из моего родного мира пронеслись денежные знаки. — Это же огромные деньги!
— Огромные не огромные, но мне нужно намного больше! — хмыкнул я. — Ну что, следуем плану? Ты готов?
— Конечно, господин! Истинный слуга всегда готов к выполнению планов своего господина! — отрапортовал он, и мы зашагали к ближайшему метро.
План был очень простой. Так как теперь мы знали имя наехавшего на Марка водителя, то мы решили навестить его и выяснить всё, что ему известно о Вороне, Пересмешнике и Воробье.
Если уж быть совсем откровенным, то я не был уверен даже в том, что он знает хоть что-то. Авария могла запросто оказаться случайностью, и тогда весь мой план летел в тартарары. Других ниточек, ведущих к заговорщикам, у меня не оставалось.
Дом 28, в котором проживал Михаил Емельянов, оказался самой обычной многоэтажкой. Дверь подъезда была открыта, и мы отправились к нужной квартире.
Нажав несколько раз на звонок, мы так и не дождались ответа.
— И что теперь делать?
— Не беспокойтесь, господин! Просто положитесь на меня! — уверенно произнёс Альфред и, склонившись перед замком, извлёк из кармана связку отмычек.
— Ого! И где ты этому научился? Только не говори, что вскрытие замков входит в программу обучения камердинеров! — присвистнул я, наблюдая за тем, как ловко он обращается с отмычками, так и мелькавшими в его пальцах.
— Не буду, господин! — ответил он и больше не проронил ни звука.
Для того, чтобы не стоять совсем уж без дела, я отдал Жижику мысленный приказ и попросил его проскользнуть в квартиру и посмотреть, что там к чему. Он покорно соскочил с ноги и скользнул в микроскопическую щель между дверью и полом.
— Всё готово, господин! — гордо произнёс Альфред и распахнул передо мной дверь.
И в ту же секунду голову едва не разорвало от панического крика Жижика, пытающегося предупредить меня об опасности.
— Назад!!!
Я схватил камердинера в охапку, напитал мышцы энергией и что было сил прыгнул в сторону.
В квартире что-то щёлкнуло. Раздался взрыв, дверь разлетелась в щепки, а нас с Альфредом отбросило в сторону взрывной волной.