— Не возражаю, — охотно согласился Олег. — Нам бы подумать, где наша гостья будет спать этой ночью, а вместо этого мы мучаем ее своими разговорами.
— А что думать, выбор невелик, — сказала Марина. — Если исключить нашу спальню, то остаются только две комнаты…
— Одна, — быстро поправил ее Олег. — Мой кабинет, он же библиотека.
— Я постелю ей в твоем кабинете, — невозмутимо произнесла Марина с таким видом, будто ее слова о двух комнатах были простой обмолвкой.
Но Ирина услышала их. И заметила предостерегающий взгляд Олега. Она поняла, что была какая-то тайна, связанная с одной из комнат в доме, о которой те не хотели говорить. Но не стала ни о чем расспрашивать, подумав, что у нее еще будет время все узнать самой.
— Вы ничего не имеете против медвежьей шкуры вместо перины? — спросила Марина. — Я пробовала, мне понравилось.
— Уверена, что и мне понравится, — улыбнулась Ирина. — Мне так неловко, что я причиняю вам столько неудобств…
— Пустяки, — махнула рукой Марина. — Мы всегда рады гостям. Правда, милый?
— Особенно Тимофей, — хмыкнул Олег. — Хотел бы я знать, где он.
— Вот пойдем и поищем его, — сказала Марина. — А заодно поможешь мне с медвежьей шкурой… Ирина, мы ненадолго покинем вас. Вы не будете скучать?
Ирина пообещала не скучать, и они ушли.
Глава 11. Гавран предупреждает
Ирина осталась одна. Но ненадолго. Неожиданно на подоконник, сложив крылья, опустилась ворона — та самая, в которую она, разозлившись, запустила камнем, находясь по ту сторону ограды. Ирина узнала ее по светлому оперению на шее, напоминавшему жемчужное ожерелье. Остальные перья были черными с пурпурным блеском. Птица имела длинные тонкие ноги, узкие длинные крылья и не менее длинный клиновидный хвост. У нее был конусообразный большой широкий клюв, при взгляде на который Ирина почувствовала невольный страх. Она знала, что вороны злопамятны, и если их кто-то обидел, то они могут отомстить обидчику даже через много лет. Поддавшись эмоциям, она не подумала об этом, когда бросала камень.
Обычно Ирина старалась обходить ворон стороной, зная, что их считают мистическими птицами — посредниками между миром людей и потусторонним миром, а нередко посланниками злых духов, предвещающими беду. От кого-то она слышала, что в Древней Руси люди верили, что, если ворона сядет на плечо человека, то он в скором времени умрет. А если эта птица залетит в дом, то тем, кто живет в нем, не миновать беды.
Ирина вспомнила все это сейчас, глядя на ворону. В свою очередь ворона настороженно смотрела на нее черными бусинками ничего не отражающих, как мрачная бездна, глаз и беззвучно разевала клюв, будто молча угрожая.
— Прилетела свести счеты? — спросила Ирина. — Ну, виновата, признаю. Прости, если можешь.
Будто отвечая ей, птица издала несколько глухих хриплых звуков:
— Кракх! Кыркхх!
Ее голос, раскатистый и громкий, напоминал хохот. Ирине это не понравилось — она не любила, когда над ней смеются, и ее рука невольно потянулась к столу, чтобы запустить тарелкой в нахальную птицу.
— Смейся, смейся, — с угрозой произнесла она. — Посмотрим, кто будет смеяться последним.
— Вы с кем разговариваете? — спросил, входя, удивленный Олег.
— Да вот с этой тварью, — кивнула на ворону Ирина.
Олег увидел птицу на подоконнике и улыбнулся.
— А, Гавран, — сказал он. — Ты уж прости нашу гостью. Она не со зла. Просто она не знает, что мы с тобой друзья.
Ворона качнула головой, будто принимая извинения. Потом она щелкнула клювом и произнесла:
— Кау-кау! Укуа!
Олег кивнул в ответ.
— Разумеется, я буду рад видеть его, — сказал он. — Так и передай Михайло. Жду его утром.
Гавран каркнул и, бросив на прощание неодобрительный взгляд на Ирину, улетел, сделав несколько прыжков по подоконнику.
— Мне кажется, я не понравилась вашему ручному ворону, — сказала Ирина. — Он даже не попрощался со мной.
Она шутила. Но хозяин Усадьбы волхва воспринял ее слова серьезно.
— Гавран не мой ручной ворон, — сказал Олег. — Он из древнего рода, который испокон века служит нашей семье по собственной воле. Ну, или покоряясь воле Велеса, в этом я еще не до конца разобрался. Но, кажется, для них это одно и то же. Поэтому постарайтесь не обижать Гаврана опрометчивыми словами. Он горд как принц крови.
— Вы это серьезно? — недоверчиво произнесла Ирина.
— Более чем, — кивнул Олег. — И вам советую не менее серьезно отнестись к моим словам. В следующий раз Гавран может уже не простить, даже несмотря на мое заступничество. И кто знает, чем это может обернуться для вас. Кстати, сам Гавран попросил меня предупредить вас об этом.