Подумав об этом, Ирина насмешливо фыркнула. Она и раньше была невысокого мнения о хозяевах дома, а теперь и вовсе потеряла к ним всякое уважение. Сама она, несомненно, нашла бы лучшее применение комнате в доме, который был так мал и тесен, что даже гостей приходилось устраивать на ночлег в библиотеке.
Свеча в ее руке почти догорела, и едва освещала комнату, которая постепенно погружалась во мрак. Но Ирина уже увидела все, что было можно. И она поспешила выйти, чтобы не остаться в темноте в помещении, которое вызывало у нее насмешку, однако невольно внушало непонятный страх. Комната была пуста, но Ирине все время казалось, что в ней присутствует кто-то еще, невидимый и опасный. И как только свет погаснет, он набросится на нее и невесть что сотворит с ней или напугает до полусмерти. Ирина никогда не была трусливой и раньше не боялась темноты, но это был почти подсознательный страх, который каждое мгновение мог перерасти в панический ужас, если не во что-то похуже.
Воткнув огарок обратно в светильник, Ирина замерла в задумчивости, невидяще глядя на бычью морду лампадки. Теперь она не только знала о существовании тайной комнаты в доме, но даже побывала в ней. Однако это ни на йоту не приблизило ее к разгадке тайны Усадьбы волхва и ее хозяев. Подумав об этом, Ирина снова поскучнела. Прошло уже полночи, а время было потеряно даром. И ей не оставалось ничего другого, как только вернуться в отведенную ей комнату и провести остаток ночи на медвежьей шкуре в тщетной попытке заснуть.
В том, что она не сомкнет глаз до утра, Ирина не сомневалась. Утром ее ожидало изгнание из Усадьбы волхва и крушение всех надежд. Снова оказавшись по ту сторону непреодолимой ограды, окружающей дом, к тому же находящийся под охраной стаи злобных ворон, она будет бессильна и беспомощна, как младенец. По некоторым случайно вырвавшимся словам и взглядам она поняла, что ни Олег, ни Марина уже никогда не пригласят ее в свой дом. Она не пришлась им по душе, впрочем, как и они ей. Они совершенно разные люди — и по воспитанию, и по взглядам на жизнь, и по всему остальному. Ирина не забыла, как Олег, будучи школьным учителем, пренебрегал ею, несмотря на все ее попытки сблизиться с ним. А теперь, считая себя наследником волхва, он и подавно будет презирать ее. И избегать, как прокаженную. В этом не было сомнений.
Неожиданно Ирина почувствовала, что ее переполняет злоба к хозяевам дома, приютившим ее. Приступ был настолько сильным, что она едва могла бороться с искушением войти в их спальню и высказать им в лицо все, что она о них думает. А еще того лучше было бы наброситься на них и растерзать, как медведь-людоед, на шкуре которого ей предложили провести эту ночь, терзал свои жертвы перед тем, как их съесть.
Внезапно Ирине почувствовала, что душа убитого медведя переселилась в нее и требует возмездия. Ощущение было так реально, что женщина не могла противостоять своему желанию. И она решительно направилась к двери, за которой мирно спали хозяева Усадьбы волхва, ни о чем не подозревая. По пути она сорвала со стены один из светильников и крепко сжала его в руке, словно нож-кастет. Это было грозное оружие, вздумай она его применить. Бычьи рога декоративной лампадки оказались так же остры и смертельно опасны, как два кинжала.
До спальни хозяев Усадьбы волхва оставалось всего несколько шагов, когда сумрак перед Ириной вдруг сгустился и словно ожил. Ей показалось, что большая черная кошка, взявшаяся будто ниоткуда, бросилась ей под ноги. Ирина споткнулась о неожиданное препятствие и не сумела устоять на ногах. Взмахнув руками, она упала плашмя, громко стукнувшись головой о пол. Удар был такой силы, что она потеряла сознание, даже не успев понять, что случилось. Рогатая лампадка отлетела в сторону и, недолго покрутившись вокруг своей оси, неподвижно замерла, словно испустивший дух бык, недавно грозный и внушающий ужас, а теперь никому не угрожающий и бессильный.
Глава 14. Наутро после ночного происшествия
Когда Ирина очнулась, она с удивлением увидела, что лежит одетая на медвежьей шкуре, а за окном светло. Наступило утро. Она провела в беспамятстве несколько часов. Но то, что случилось ночью, теперь казалось ей нереальным, словно все было во сне. И только шишка на лбу, вызывавшая сильную боль при прикосновении, заставляла усомниться в том, что она проспала всю ночь, никуда не выходя из комнаты. В ее голове все перепуталось — сон и явь.