Легенды гласили, что однажды случилась великая битва — множество доблестных воинов полягло, включая и триста бесов. Для дьяволов то была знатная победа.
Во дворце Верховного устроили пир — да такой, что пески гремели от звона кубков и возгласов прославляющих друг друга дьяволов. Шумно играли музыканты, а лучшие из воинов стали мужьями, совокуплялись с молоденькими дьяволицами.
В то же время бесы сложили погребальный костёр для своих умерших братьев. Но никто из дьяволов так и не вышел, чтобы почтить их память. Наутро в песках не осталось ни одного беса. Она также забрали с собой матерей, объявив, что с этого момента больше не служат дьяволам.
Верховный лишь рассмеялся, назвав их выходку детской шалостью. Однако бесы так и не вернулись, а у владык Гор, Небесных хранителей и фурий появился отличный шанс оттеснить дьяволов с территорий песка. С той поры развернулась война, длившаяся уже не один десяток лет. Сотни воинов Межгорья полягло, но ещё больше — песчаных дьяволов…
— Ты долго будешь глазеть? — прошипел Калеш над самым ухом брата.
Мораш вздрогнул, очнувшись от размышлений, и метнул в голову дьяволицы синее пламя. Ему не хотелось, чтобы от неё осталась одна голова — как от Роина.
Калеш покачал головой, снисходительно глядя на брата, и махнул рукой, указывая на выход.
— Ну вот, смерть Верелея отмщена, — провозгласил Калеш, — двести нерождённых дьяволят одним махом.
— Ты задумал что-то ещё?
— О, да! Роин был моим любимым братом. И за него я взял побольше…
Калеш толкнул ногой ещё одну дверь. Младшие братья застыли на пороге, глядя на груду дымящихся женских тел. Мораш насчитал шесть, но могло быть и больше. У всех были отрублены головы.
— Эти были не такими красивыми, как Вилна, — пожал плечами Калеш.
— Как тебе это удалось? — прошептал Авгур, на лице которого застыл ужас, смешанный с восхищением.
— Я давно это готовил, — самодовольно заявил Калеш, — дьяволы много воюют, а бедным одиноким дьяволицам недостает утех.
— Но как ты их всех? — спросил Мораш.
— По одной, — не моргнув глазом, ответил Калеш, — и я почему-то полагал, что они могут понести лишь от дьяволов. Но две из них зачали владык.
— Что? — не понял Мораш.
— Они могли родить мне двадцать шесть сыновей. Синих рогатых уродцев. Я думал оставить их в живых — посмотреть, какое будет лицо у дьявола.
— Отцу это не понравится.
— Вот и я так решил, — улыбнулся Калеш.
— Кшиш Велес учил нас, что женщин мы берем в плен, — бледнея, произнёс Мораш.
— Кшиш — старый болван, — отрезал Калеш.
Авгур ничего не сказал. Он был в смятении. Как и всегда, он не спешил принимать чью-либо сторону, надеясь, что всё само собой уладится.
От запаха горелой плоти начало тошнить. Мораш поспешил закрыть дверь и прикрыл нос рукавом. Больше всего на свете ему хотелось оказаться подальше отсюда.
— Калеш? — раздался нежный женский голос, — что здесь творится, мой князь?
Мораш обернулся на голос и обомлел. Мысли — и дурные, и дерзкие — всякие, тотчас же улетучились, оставив место лишь восхищению. То была невероятная красавица — рослая, с полными бёдрами и грудями, с длинными курчавыми волосами цвета красного золота. Шёлковая, почти светящаяся кожа, мягкие губы и глубокие, как бездонное озеро, малахитовые глаза. Лоб её у самых корней волос венчали небольшие рога, загнутые, как края полумесяца внутрь. Мораш не видывал таких красавиц — ни до, ни после этой встречи. Дыхание владыки перехватило: он почувствовал, что готов, если не овладеть ею тотчас же, то увезти на край Межгорья и запереть в башне под замок — чтобы никто в мире кроме него не мог любоваться такой красотой.
— Смотри, не захлебнись слюной, — прошептал ему на ухо Калеш.
— Здравствуй, Арая, — поприветствовал её Калеш, — я привёл с собой братьев.
— О, Калеш, — Арая бросилась ему на шею и обвила руками, — ужасная битва. Её не должно было быть! Мы должны пойти к отцу и положить этому край.
— К отцу? — переспросил Авгур, — ты — дочь Верховного дьявола?
— Да, — величественно улыбнулась Арая, — и наш брак даст новый…
Калеш не дал ей договорить. Одним ловким движением он воткнул в её живот меч и разрубил пополам. Затем отнял голову и руки.
— Остановись!
Авгур обхватил его сзади за талию. Калеш остервенело махал в воздухе мечом, ноздри его раздувались от ярости.
— Наш? С тобой? Да как ты только посмела, рыжая шлюха!