— Как думаешь, насколько Булатовы причастны к этому? — проговорил я совершенно спокойным тоном.
— А? Я не знаю, господин, — изумлённо ответил Виталя. — Но… Ввиду текущей ситуации мне стоит связаться с менеджером Её Благородия баронессы Пожарской и сообщить, что мы пока берём паузу? Или вы свяжитесь сами напрямую с Её Благородием?
— С чего бы нам брать паузу? — недобро усмехнулся я.
— Но как же, господин? Имение вы выиграли и, потеряв его, не потеряете в деньгах. А если начнёте вкладываться в ремонт, а через семь недель, у вас отнимут имение…
— Я понял тебя, — прервал я своего верного помощника. — Отставить панику. Действуем согласно прежнему плану, ничего не меняем.
— Но…
— Никаких, но, Виталя! Они хотят, чтобы Максим Белозёров за семь недель стал бароном? Максим Белозёров им станет. Всё. Отбой. Отдыхай, мы сегодня и так здорово поработали.
Положив трубку, я начал расхаживать взад-вперёд, раздумывая над ситуацией.
Настроение было подпорчено.
«Хочется кого-нибудь убить, да?» — спросила Фая, наблюдавшая за мной с дивана.
— Именно.
«Отличное начинание! Хвалю! Но объективно тебе нужно выспаться и восстановить силы, оппа».
— Знаю.
«А потом уже можем пойти и карать злодеев. Кто там у нас на очереди? Хорькины? Они, конечно, тебе сотню всяких полезных наборов снаряжения добровольно принесли, но всё же это наглость. Надо бы наказать?»
Усмехнувшись, я подошёл к лисице-драконихе и почесал ей подбородок. Да, зверюга права, сейчас нужно отдохнуть, а все свершения оставить на утро.
Как говорится, утро вечера му…
Мудак какой-то заорал на улице в мощный мегафон:
— Администрация Жилого Комплекса Жуковка! Мы не имеем никаких претензий к вам! Мы уважаем баронский род Жуковых и не желаем конфликта! Однако же у нас конфликт с личным дворянином Белозёровым! Сдайте его нам! Либо позвольте пройти на территорию и захватить самостоятельно! Обещаю, все доставленные вам неудобства будут по чести оплачены с нашей стороны!
Я удивлённо уставился на распахнутое окно, через которое доносился неизвестный мне голос. Что за быдло, а? Даже не представилось, а уже что-то требует! Ещё и порядочным людям на территории ЖК отдыхать мешают!
«Ты этого говоруна явно сильно допёк, оппа! — хохотнула Фая, расправив крылья и накинув невидимость. — Пойду-ка, гляну, кто там глотку дерёт!»
— Повторяю! Все неудобства будут оплачены, мы не желаем конфликта с родом Жуковых! — с нетерпением прокричал неизвестный. — Выдайте нам Белозёрова!
Белозёрова ему подайте, ну-ну! А жареных гвоздей не хочешь?
Глава 2
«Оппа, гляди какой бугай!» — прилетела мыслефраза Фаи, а вслед за ней в моей голове возник кадр.
Очень красочный кадр: здоровенный бритоголовый мужик, массивный настолько, что на нём едва ли не лопалась армейская форма в цветах городского камуфляжа, по пояс вылез через люк своего броневика «Тигра» и орал в серый громкоговоритель:
— Белозёров! Будь мужчиной! Не прячься за чужими спинами! Выходи! Позор для аристократа прятаться за другими!
Его ор я прекрасно слышал через открытое окно.
«Сказочный долбодятел, — резюмировала Фая. — А приходить за одним парнем целой гвардией это не позор? Знаешь, оппа, это как в том анекдоте про гоблинов. Где король гоблинов говорит герою: приходи один, мы тоже один придём!»
Я рассмеялся. Анекдот из прошлой жизни пришёлся в тему.
«Ну, так что? Знаешь этого бугая? — продолжила зверюга. — Из какого орочьего барака он вылез? Сколько орочьих самок осчастливил?»
«Думаешь, осчастливил?» — хохотнул я.
«Ну они же любят большие размеры».
«Так ты его лишь по пояс видишь».
«Вообще-то, я про бицепсы, оппа. Эх… ты неисправимый извращенец. Ну? Что за хмырь-то? Дай угадаю… граф Хорькин? Хотя на хорька вообще непохож».
«И всё же это он», — отозвался я одеваясь.
Зазвонил телефон. Натягивая штаны, я принял вызов и включил громкую связь.
— Макс! Ты как там⁈ Всё нормально⁈ Ты жив⁈ Тебя ещё не схватили⁈
Я снова усмехнулся. Олег так забавно переживает за мою шкурку, что аж на душе сразу становится тепло.
— Нормально у меня всё. Вот носки выбираю.
— Какие носки, Макс⁈
— Чёрные, наверное, возьму. Оплеснуться так и не успел.
— Ты там что с дуба рухнул, Макс? Ты услышал этого крикуна и решил выйти, что ли?
— Ага.