Зато я в ответ, в перерывах между стрельбой по вертким уголкам, успел настолько попятнать чужой корабль, что в одной из его секций началась детонация. Как там звучала фраза в одном из просмотренных мной в бытность Иваном Ивановым фильмов?.. Этот самолет больше никуда не полетит. Хотя, кто их, этих инопланетян, знает, может у них не только телекинез из фэнтезийных книжек имеется, но и корабли живые и со встроенной регенерацией.
Мы уже почти разогнались для совершения прыжка в субпространство, когда нас достиг вызов с одного из вражеских кораблей.
— Отставить связь, — отказал в установлении соединения Ли Орбело и пояснил для нас с Лией (наш механик, по своему обыкновению, в кают-компании отсутствовал, занимаясь с вверенной ему машинерией): — я все-таки наследник барона Орбело, мы, как бы нейтралы, нехорошо перед мифинцами своей рожей светить, находясь на капере их противника.
— А давай я с ними поговорю, — предложил я, преисполнившись лихостью от наших последних крайне успешных действий.
— Ну, поговори, — разрешил мне приятель.
— Гнусные пираты, вы не уйдете! — Объявил мне упитанный щекастый человек в военном мундире, глядя в мою сторону тяжелым, ненавидящим взглядом.
— Ну, попробуй нам помешать, поросеночек в погонах, — предложил я в ответ, созерцая своего визави глазами полными участия и доброты. Ну, по крайней мере, я попытался себе придать именно такое выражение лица. И чего он вдруг так на меня разозлился?
Долго разговаривать нам не довелось, наш корабль достиг необходимой для выхода в субпространство скорости и исчез из глаз наблюдателей в разошедшейся по сторонам пространственной воронке.
— Ушли? — Поинтересовался я у своего многоопытного друга.
— Вовсе не факт, — отозвался он в ответ. — У них, не считая транспортника, еще минимум два корабля значительно превосходят нас в массе. Соответственно, пусть не сразу, но, двигаясь ровно по проложенной нами трассе, они имеют возможность в конечном итоге обогнать нас и, включив глушилку, вытянуть нас в обычный космос. Думаю, вопрос о том, поступят ли наши преследователи именно так, перед нами вообще не стоит. Этот адмирал явно обиделся на поученные потери и будет теперь нас преследовать во что бы то ни стало.
— Что-то можно сделать? — Уточнил я.
— Драться, что же еще? Несмотря на то, что у врага два крупных боевых корабля, времени на выпуск авиакрыла авианосца до нашего прибытия им может и не хватить. Тогда в самом начале у нас, с учетом наших модифицированных орудий, может получиться даже некоторый перевес.
Несмотря на эти, произнесенные с некоторой долей оптимизма слова, эмоции у нас на борту царили отнюдь не праздничные. Все члены нашего экипажа словно задались целью сказать друг другу теплые слова и чуть ли не попрощаться. Даже Куан Зилот от милых его сердцу корабельных агрегатов вылез в кают-компанию и сидел тут нахохлившийся и неприкаянный.
А потом внезапно снова ожил наш корабельный искин.
— Внимание, на крейсер «Беда» оказано внешнее воздействие, — сообщил он все тем же эротичным грудным женским голосом, — выход из субпространства через пять, четыре, три, две….
И тут я не выдержал. Не знаю, что получится в результате моих действий, и не размажет ли нас прямо сейчас по космосу, но если ничего не предпринимать, шансы нашей гибели тоже необычайно высоки. Малый крейсер одиннадцатого ранга в открытом бою очень неважный противник линейному крейсеру ранга четвертого или пятого. Там в числе одних орудий перевес в разы. И это еще не считая того, что силового поля у нас, считай, что уже почти что и нет, все вражеские ракеты на относительно близкой дистанции, да еще и во время артиллерийского боя я перехватить не смогу, а в ближайшей перспективе, если даже выстоим в битве с крейсером, у нас еще и атака минимум полусотни торпедоносцев маячит.
Короче, семь бед, один ответ. Я скомандовал своему «энергетику» влить в наш уже почти отключившийся субпространственный двигатель ударную дозу энергии.
Кажется, искин снова начал что-то говорить. «Кажется», потому что в голове внезапно будто кто-то в огромный колокол долбанул. Бум-м-м! Окружающая картинка задрожала, расплываясь, звуки начали замедляться, переходя в низкие тона и вообще куда-то в инфразвук. И я, скатившись из своего кресла на пол, потерял сознание.