Это было, пожалуй, сразу же сообразил он, хорошо для него: здесь, в чужом, враждебном для них мире они должны были чувствовать себя еще более неприкаянными, чем лишившиеся крова граждане Сомонта и всего Ассарта; те могли надеяться хоть на что-то в будущем, эти же не могли не понимать: пройдет не так уж много времени, как здешний люд начнет приходить в себя, и тогда их, чужаков, начнут усердно отлавливать, чтобы запереть в лагеря для военнопленных и гонять на самые изнурительные работы или просто отстреливать на месте.
Охранитель попытался прикинуть, сколько же в городе и его окрестностях могло обретаться таких солдат. Получалось много. Счет шел на тысячи. Внешне же его поведение выглядело, как нерешительность: он словно сомневался, нужно ли выполнять команду.
— Ну шевелись, ты! — крикнул один из грабителей и угрожающе вскинул «циклон».
Охранитель медленно выпростал руки из лямок рюкзака и бережно опустил его на битые кирпичи перед собой. Так же неспешно разогнулся. И, мгновенно приведя в действие вновь прекрасно повиновавшееся ему тело, взвился в воздух.
Он не взлетел, как птица, конечно: летать он не мог, этого умения его лишили. Но он прыгнул выше человеческого роста — и на какие-то мгновения завис в воздухе, одновременно взмахом рук заставив себя вращаться вокруг оси, проходившей через позвоночник. Один из солдат невольно помог ему: палец капрала плотно лежал на спусковом крючке, и при неожиданном рывке задержанного стрелок непроизвольно нажал — и пули поразили стоявшего напротив товарища по разбою. В следующее мгновение и стрелок, и уцелевшие двое его соратников оказались на земле, сбитые мощными ударами ног начавшего опускаться Охранителя. И не сразу пришли в себя. Победитель же не терял времени даром.
— Капрал, встать! Смирно! К но-ге! — рявкнул он во весь голос на том же, понятном им языке. — Постройте группу!
Его расчет оправдался: сработал безусловный, годами вырабатывавшийся рефлекс. Может быть, будь они резервистами, все не обошлось бы столь благополучно; но это были кадровые солдаты, профессионалы, и это Охранитель определил уже по тому оружию, какое они носили: запасников вооружали куда хуже. И три таких автомата единозвучно ударили затыльниками прикладов в кирпичную щебенку.
Теперь нельзя было терять ни мгновения: через долю секунды солдаты придут в себя, и трудно сказать, чем ответят на выпад неведомого оборванца, хотя и обладавшего командным голосом. Решат, вернее всего, что над ними издеваются: Охранитель прекрасно знал, что на солдата он совершенно не походит. И продолжил, пока двое, поднявшись, отряхивались и подравнивались:
— Оказать помощь раненому!
Четвертый был не ранен; это опытному глазу было видно сразу. И склонившийся было к телу солдат тут же выпрямился.
Доложит он, как полагается, или нет? То есть подчинится или…
Но солдат выбрал средний путь: доложил капралу:
— Готов, Луч.
Охранитель не дал им времени на раздумья:
— Его оружие! Ты!
И требовательно протянул руку. Он не должен был нагибаться сам. Им следовало это понять. И таким властным был окрик, что капрал поднял «циклон» и вручил его требовавшему. Охранитель умело вскинул оружие, смахнул рукавом кирпичную пыль с затвора.
— Шляетесь по городу! — прорычал он еще более грозно. — Почему не в расположении полка? Нарушаете приказ генерала Ги Ора?
Он, не раздумывая, назвал именно это имя — потому что генерал из мира Агур был известен всему десанту, и прозвищем его, заслуженным во многих локальных войнах, было «Победоносный».
— Капрал, ваше имя, часть, корабль? — напористо продолжил Охранитель.
Вот так и дальше надо было: не дав опомниться, заставить их оправдываться. Солдат всегда должен чувствовать себя в чем-то виноватым.
— Старший капрал Ур Сют, Второй Знаменный полк, штурм-крейсер «Одержимый»!..
Он запнулся, похоже, не зная, как закончить.
— Предводитель Армад, — подсказал Охранитель. Таким и в самом деле было его звание в военной иерархии Вигула, как и всего Десанта Пятнадцати.
— …Предводитель Армад!
— Объясните ваше поведение!
— Виноват! Но нам не было объявлено о сборном пункте…
— Рразгильдяи! — Так, чтобы не поняли, о ком это: о них — или о тех, кто вовремя не довел приказ до исполнителей.
— Так точно, Предводитель Армад!
Солдатский ответ, означающий все что угодно, а прежде всего — нежелание вступать в пререкания с начальством.
— Я разберусь, — грозно пообещал Охранитель. — А сейчас — шагом марш за мной! Если вам еще не известно, сообщаю: наши объединенные войска, потерпевшие временную неудачу, скрытно приводятся в должный порядок, чтобы, неожиданно ударив на ничего не подозревающего врага, овладеть городом и кораблями и с победой возвратиться на Вигул и все другие союзные миры. Вам и вашим солдатам это ясно, старший капрал?
— Так точно, Предводитель Армад!
— На сборный шагом марш!
— Виноват…
— Кстати, может быть, вам известно, где находится кто-либо из офицеров и генералов — я имею в виду еще не явившихся на места сбора?
— Так точно, Предводитель Армад! Тень-капитан Он Макт и флаг-рейтар Он Сим. Из нашего же полка. Они нас и послали…
— Как только я укажу вам место, отправите одного из солдат, чтобы вызвать их. Другой тем временем займется обедом. Сам же ты отправишься на дальнейшие розыски личного состава и будешь попутно присматривать места для новых пунктов, а также источники питания. Тут в развалинах найдете, я полагаю, все, что потребуется, чтобы оборудовать места сбора.
Капрал, уже бесповоротно признавший в Охранителе высокого начальника, почтительно доложил:
— Тут есть еще местные жители, Предводитель Армад. Они иногда сопротивляются…
— С местными жителями, если попадутся, поступайте, как полагается на войне.
Он усмехнулся:
— Впрочем, женщин можете щадить… до поры до времени. Воин нуждается в нежности, не так ли?
Солдатские ухмылки показали, что цель поражена в самый центр. Охранитель знал, в чем нуждается солдат. Хотя сам он никогда в жизни не понимал и не испытывал такого рода влечений к кому бы то ни было. И потому, кстати говоря, считал себя существом особым, более высоким, чем остальные.
— Но главное, — заключил он, — готовиться к предстоящим боям. Война не кончена, солдаты, и мы не побеждены. Мы будем драться — и одержим победу. Флаг Вигула будет развеваться над этим городом и над всей планетой! У у, солдаты!
— Уу! Уу! Уу!
— Подними мешок! За мной шагом марш!
Он чуть было не скомандовал: «Песню!», но вовремя сдержался. Лишний шум был пока еще ни к чему.
Когда Охранитель выходил из своего укрытия несколько часов тому назад, у него еще не было определенного плана действий, не обрела четкого облика цель. Но обстоятельства сложились как бы сами собой, и — думал он — это наверняка была помощь с высоких уровней. Быть может, даже по воле Другого. Как-то без всяких усилий с его стороны стало ясно: единственный способ вернуть утерянное — овладеть Сомонтским подземным лабиринтом и требовать всего, угрожая в противном случае…
Он не знал в точности, в чем заключалось значение того странного, что было в подземелье, но не сомневался, что оно представляло собою большую ценность для Сил, и простая угроза вывести это из строя, а если понадобится, то и уничтожить, сделает Силы куда более сговорчивыми. Охранитель догадывался, что, уничтожая подземелье, может быть, погибнет и он сам, и все, кто будет вместе с ним, а возможно — и весь город, планета, все звездное скопление. Погибнуть в одиночку он вряд ли захотел бы; но вместе со всем миром — о, это стало бы великим поступком, ради такой гибели стоило постараться…
Но даже для того, чтобы всего лишь величаво умереть, нужно сперва деятельно пожить; а ведь все-таки не смерти он жаждал, напротив…