— Нам кто-нибудь поможет? — хотел уточнить я.
— На серьезную помощь не рассчитывайте. Но что-нибудь сможем сделать. Однако главное — на вас. Роли там распределите сами. Все. Счастливого пробуждения под сенью дерев.
Я хотел еще перекинуться хоть парой слов с Элой, то и дело поглядывавшей на меня, но только дружески — не более. Но не успел.
Мастер прощально кивнул нам. И все исчезло.
Очень далеко от Ассарта, на окраинной планете Инара, Магистр Миграт сказал Лезе:
— Собирайся. Пришла пора возвращаться домой. На Ассарт.
Женщина кивнула; за минувшие месяцы она привыкла повиноваться сводному брату Властелина, вырвавшему ее из огня войны и привезшему на Инару. Он всегда знал, как лучше.
— А ребенок выдержит? — спросила она только.
— Можешь быть совершенно спокойна.
Она кивнула. За себя она не боялась.
— И этому скажи — когда появится, — добавил Миграт.
— Его я уже второй день не вижу.
— Вот как?
— И рыбки его тоже нет. Унес с собой.
Миграт только пожал плечами.
— Ну, дело его, — сказал он равнодушно. — Ждать не станем.
Я проснулся мгновенно, словно потревоженный зверь. Все спали — как и в тот миг, когда, бросив тела на произвол судьбы, откликнулись на зов Мастера. И я по-прежнему пребывал в одиночестве.
Одиночество оказалось, однако, не таким уж продолжительным.
Минуты, я думаю, через две его нарушили военные башмаки. Они возникли на освещенном пятачке по ту сторону костра. Шагнули и остановились. Не сами по себе, конечно. В башмаках были ноги, поддерживающие крепкий торс, оснащенный головой в шлеме и двумя руками, крепко сжимавшими направленный на меня автомат. Я покосился налево и направо. Солдат было несколько, и они взяли меня в плотное кольцо. Другие точно так же обошлись с Рыцарем и его девчонкой. Я с легкостью опознал мундиры и знаки различия. То были Горные Тарменары — гвардия Жемчужины. Парни из офицерской — Знаменной — роты. Люди, не любящие и не понимающие шуток. А тот, что остановился передо мной, был их капитаном. Мне приходилось встречать его раньше, в бытность мою Советником (и не только) супруги Властелина.
Первой мыслью было: мы вроде бы не докладывали о своем прибытии никому. Но тут же сообразил: сбежавшая девица. Видимо, нас ждали в этих краях. Но кто мог предположить, что, возвращаясь, мы направимся именно сюда? Кто мог нас вычислить?
Ответ был один: Ястра. Жемчужина Власти решила прибрать нас к рукам. Недаром говорится, что старая любовь не ржавеет.
А может быть, она и ни при чем? Просто солдаты резвятся? И вот сейчас один из них нажмет, смеха ради, на спуск — мы ведь, на их взгляд, безоружны…
Но никто не нажимал. Стоявший по ту сторону костра, убедившись в том, что замечен мною, сделал «циклоном» движение — дернул стволами вверх, приказывая встать. Я поднялся; остальные автоматы — во всяком случае, те, что находились в поле бокового зрения, — тоже изменили положение, продолжая метить в мою грудь или спину на уровне лопаток. В следующий миг двое сзади крепко взяли меня за руки. Я не стал протестовать. Пусть держат покрепче.
И вдруг странная мысль мелькнула. Не далее как час или полтора тому назад мне уже подумалось, что пришла пора рассчитаться с планетарным периодом своего бытия и перейти в новое — космическое — качество, чтобы воссоединиться со многими ушедшими. И вот сейчас возникла прекрасная возможность осуществить это как бы и не по своей вине. Все совершенно естественно: на меня нападают, я сопротивляюсь — и со мной поступают соответствующим образом. Полдюжины пуль в грудной клетке. Этого и для меня окажется вполне достаточно. Так что никто не придерется. Даже Мастер. Гибель при выполнении служебного долга — что может быть благороднее и чище?
Двое задних по-прежнему держали меня за руки. Осталось лишь, сильно оттолкнув ногами землю, взлететь, попутно выбив носком автомат из рук стоявшего передо мной, и таким образом выиграть долю секунды, нужную нападавшим для того, чтобы среагировать и вновь поймать меня в прицел. Они поймают — и представление закончится.
Получилось же не совсем так. Потому что остальные, окружавшие меня, оказались вдруг на земле, а их оружие — в руках четырех моих сотоварищей. Те двое, что стерегли Рыцаря, лежали в нокауте. Пришлось признать, что мой замысел осуществлять некому.
— Ну, что сделаем с ними? — спросил Питек. — Может, придушим, чтобы не поднимать лишнего шума? Не то девицы проснутся. А им надо выспаться, им сегодня досталось на месяц вперед.
— Разберемся, — сказал я ему. И обратился к тому, что еще пару минут тому назад стоял передо мною, вооруженный и самоуверенный:
— Чего вы хотели?
Он сперва вхолостую пошевелил челюстью: кажется, я слегка задел его ногой, выполняя прием. Но в его взгляде, не отрывавшемся от моего лица, я не заметил ни обиды, ни упрека; он понимал, что служба есть служба и на ней приходится всяко. И голос прозвучал спокойно, когда тарменар ответил:
— Было приказано вручить Советнику собственноручное послание Жемчужины Власти.
— Только-то?
Капитан уже извлек из объемистого, на длинном ремешке, планшета запечатанный розовым сургучом конверт. От бумаги повеяло знакомым, тонким ароматом, мои ноздри с удовольствием втянули его. Офицер четким жестом протянул пакет мне:
— Срочно.
Я взял пакет.
— И для этого направили чуть ли не целый взвод?
— Приказано было доставить с почетом, — проговорил он. — Да и в этом лесу стало беспокойно в последние дни…
— Сейчас уже спокойно, — сказал Рыцарь. Тарменар кивнул:
— Верю.
Уве-Йорген взглянул на меня:
— Ну что — отпустим их подобру-поздорову?
— Обожди. Прочту.
Плотный конверт распечатался с громким хрустом. Маленький листочек в нем был сложен вдвое. Косой, размашистый почерк:
«Ульдемир! Жизнь твоего сына в смертельной опасности. Моя тоже. Срочно нужна твоя помощь. Жду с нетерпением!!!»
Именно так — с тремя восклицательными знаками в конце. Эти несколько слов занимали весь листок: Жемчужина не любила ограничивать себя ни в чем.
Похоже, я на какое-то время задумался — судя по тому, что Рыцарь позволил себе тронуть меня за локоть:
— У нас не так много времени осталось, капитан. Пора собираться.
Но я уже принял другое решение. Принял с облегчением, и только теперь почувствовал, что оно отвечало до сих пор не осознанному желанию: еще раз увидеться с этой женщиной — и добиться каких-то реальных гарантий благополучия для рожденного ею ребенка; ее ребенка, но и моего тоже. А если для таких гарантий ей нужен я сам — тем лучше.
— Я увижусь с Жемчужиной, Рыцарь. Думаю, это задержит нас ненадолго. Мастер ведь не ограничил нас определенными сроками. Значит, можем располагать своим временем.
(И, кстати, — подумал я, — отдам ей то, что забыл вручить вовремя. Лучше поздно… Хотя, кажется, еще и не поздно. Правда, не исключено, что они и сами уже наткнулись на этот мой — тайник не тайник, но во всяком случае — укрытое от поверхностных взглядов местечко.)
— Хочешь снова увидеться с нею? — Уве-Йорген нахмурился. — Странные у тебя возникают намерения…
— Чего же странного? Там мой сын — хотя и не мой наследник. К тому же формально — я все еще ее Советник.
— Я не об этом, Ульдемир. Сын — это понятно, и прекрасно, что она позволяет тебе увидеть его. Но последнее время ты неоправданно рискуешь. Как вот только что.
Он смотрел на меня в упор, и я понял, что такого старого вояку, как Рыцарь, мне не провести. Наверняка ему и самому приходилось переживать подобное.
— Больше не буду, — пообещал я. — Во всяком случае, в обозримом будущем. Слово.
— Верю. Ну а что делать нам?
— Общая задача вам ясна — как и мне. Действуйте по обстановке так, чтобы можно было начать в любое время. И держите связь со мной. Ты, как всегда, за старшего.