– Это – Мореход, – с великосветской учтивостью представила его Королева и, чуть теплее, добавила: – Мореход, познакомьтесь с Валери!
Я не помню, о чём мы разговаривали тогда. Помню только крикливых чаек, что с пронзительным хохотом носились вокруг, на лету ловя кусочки хлеба; помню, ветер дул с моря, подгоняя белогривые волны… Мы смеялись чему-то… Мореход и Королева – у них были такие прекрасные лица…
Потом она коснулась губами на прощание моей щеки, и заторопилась вверх по мраморной лестнице. А мы Мореходом остались на дощатом пирсе. Над морем буйствовал закат: оранжевое солнце садилось в море, окрашивая вечереющее небо и пенные облака в розовый, лимонный, сиреневый…
–Ты поплывешь со мной? – и мы удрали на Острова.
Мы провели целое лето посреди теплого синего океана – там, где протянулась цепочка белых песчаных островков. Сидели под пальмами или бродили по песку, или просто лежали у воды: волны лизали берег, и мы смотрели, как выплывают из морских глубин огромные черепахи и, скользя ластами по песку, копают ямки для будущего потомства. Иногда мы превращались в дельфинов и резвились в волнах, высоко выпрыгивая вверх, и солнце блестело на наших спинах. Вечерами он разводил костёр, и при его отблесках рождались самые нежные ласки…
Как-то я спросила его:
– Ты всё время живешь здесь?
Он задумался:
– Нет.
Во мне вспыхнула безумная надежда, но он покачал головой:
– Мой мир совсем не похож на этот. Я помню лёд, кругом один лёд, и из трещин во льду – столбы огня… – Потом он вдруг прищурился лукаво: – Да и я не такой, каким ты меня видишь.
Я рассмеялась:
– На кого же ты похож?
– Скорее, на него, – он тоже засмеялся: мимо деловито семенил большой краб. Позже мне пришло в голову, что возможно, и меня он видит как-то иначе?
– Ты очень красивая, – ответил он.
– И что же тебе нравится больше всего?..
Но он учуял подвох, и с самым серьёзным видом ответил:
– Твои клешни. Они такие большие!
И снова длились море, небо, нежность… Но однажды, выходя из воды, я увидела Вишнёвого Лакея. Он стоял на песке, заложив руки за спину, и смотрел сквозь меня. Горбоносое лицо под белым париком было бесстрастным. Затем он отвернулся и не спеша направился к Карете, стоявшей прямо на мелководье. Кони пили морскую воду…
***
…Когда я пришла в себя было утро. В окно больничной палаты заползал одуряющий запах улицы.
– Мы думали, что потеряем вас, но вы удивительно живучи!..
Чередой мелькали лица: Б.Б, Амалия, ещё кто-то… Из этой нескончаемой ленты посетителей я особенно запомнила одно лицо – мою домовладелицу. Ведьма склонилась надо мной с букетом синих роз и прошипела:
– Это было только предупреждение, моя дорогая! – и положила цветы мне на кровать, словно на могильный холмик.
Кажется, я тут же велела сестре выкинуть их. А когда я слегка окрепла, лечащий врач сказал мне на очередном обходе:
– Я сожалею, что приходится это говорить, – и на лице его было подлинное сочувствие, – но вы теперь не сможете иметь детей. Мне очень жаль, поверьте… – так сказал он, а на тумбочке опять откуда-то появились синие розы.
***
Вернувшись тогда из клиники домой, я обнаружила очередной сюрприз. На диване перед телеком, хрустя какой-то дрянью, сидели Дрипс и… крохотная, как он, пухлая особа: ковбойская шляпа на рыжих локонах, засаленный джинсовый сарафанчик, клетчатая блуза, а поверх джинсы – потёртый кожаный фартук.
– Это Дрипзетта, – сияя, сообщил он. – Я выписал её с одной фермы наложенным платежом. Счет у телефона. Красивая, да?.. – у красивой в волосах торчали соломинки, и вся она восхитительно благоухала коровником.
Я приуныла: до сих пор-то была надежда, что мой квартирант – плод моего больного воображения, но теперь…
– Я женился! – застенчиво пояснил Дрипс, и его задриппа снисходительно улыбнулась мне.
После этого я окончательно расстроилась, представив себе своё обиталище, кишащее рыжими дрипсиками, жующими всё подряд, – было от чего окончательно спятить! Но, прочтя мои мысли, Дрипс поспешил утешить:
– Мы обычно подбрасываем яйца в чужие дома!
Ах, яйца!.. Ну, что же, это еще куда ни шло. Только вот кто мне-то устроил такую подлянку?!.
***
Буквально на следующий же день я спешно собрала вещи, запихнула дрипсов в карман, и съехала. Я подыскала себе довольно приличную квартирку на противоположном конце города, но Дрипс сказал: