– Это они? – он кивнул. – Кому же понадобилось увековечивать их подобным образом?
– Это не наскальная живопись, – серьезно ответил он. – Это живые организмы, вернее, они были таковыми, пока их не умертвили.
– Почему?
– Они были слишком опасны.
Он уже говорил так о Рувире – о том ходячем мертвеце – и мне захотелось подробностей.
– Их выращивали для нужд космоса, – сказал он. – Точнее переделывали с помощью генной инженерии живых добровольцев… Но потом дальний космос накрылся – дай бог бы тут на Земле разобраться! – и подобные упражнения по извращению человеческой сути к тому времени запретили.
Я провела рукой по зелёной стене, она была холодной и кожистой на ощупь.
– Так ты был одним из таких добровольцев?
– Да… Я вырос на улице, а рядом – только руку протяни – текла совсем другая жизнь: красивые автомобили, тёплые дома, вкусная еда. Я был сообразительным, трудолюбивым парнишкой, и ужасно страдал от того, что судьба распорядилась со мной так несправедливо, в то время, как многие мои ровесники – глупее, никчемнее меня, – ведут иную жизнь только потому, что у их родителей полно денег… В армии, куда я завербовался, мне предложили послужить человечеству… Все наши прошли примерно такой же путь, только многие из них попали сюда ещё в детстве – из сиротских приютов – и согласия у них никто не спрашивал.
Я вдруг заметила на стене дату – это был год, отстоящий от нынешнего лет на сто двадцать. Он проследил направление моего взгляда и кивнул.
– Но… как же? – я была в недоумении.
– Я сбежал – я и несколько моих товарищей – воспользовавшись Центром перемещений. Мы ещё не знали, что нас хотят уничтожить, но уже поняли, что были жестоко обмануты. Мы убили всех, кто здесь работал… – при этих словах меня пробрала дрожь. – После пришли войска химической защиты и уничтожили тех, кто остался… Они все здесь перед тобой, – он показал на стену. – Им не было больно.
– Как же вы жили среди людей?
– Пятерых грохнули сразу – уже здесь. Я угодил в лагерь, где готовили наёмников. Я ведь ничего не умел: там, в прошлом, нас успели обучить только искусству выживания, а когда попал сюда, оказалось, что я очень даже пригоден для игры в войнушку. Те, кто заправлял в том лагере, не подозревали, с кем имеют дело, потом я сбежал и оттуда, когда узнал, что моя любимая погибла… Рувира – он был, как ты, наверное, уже поняла, одним из нас, – прибрали к рукам крутые ребята. Он стал наёмным убийцей и попутно выполнял прочие, так сказать, мелкие поручения.
– Но ведь он мог отказаться! Чем они его купили?
– Наркотиками. Есть такая дрянь – мифил… Слышала?
– Нет.
– Его синтезируют всего несколько грамм в месяц – это очень долгий процесс. Интересно, что он входил как составляющая в то лекарство, что вводил клиентам и их жертвам доктор Редж…
– Хочешь сказать, что здесь опять дядюшкин след?
– Да. Он скрывал от партнеров по бизнесу свои секреты, в первую очередь, формулу и технику производства. Поэтому-то они и всполошились, когда он исчез – без мифила всё летело к чертям!
– Почему же он вдруг ударился в бега?
– Потому что я его нашёл. Но он меня перехитрил и скрылся. Теперь остается только ждать – он вылезет из норы… Непременно вылезет.
– Ты так в этом уверен?
Он улыбнулся:
– У меня есть отличная наживка – его алчный племянничек.
***
Джем опомнился только, когда в баке кончился бензин. Выйдя из машины, он устало уселся прямо на дорогу, упершись спиной в выпачканное засохшей грязью колесо. Безголовый призрак маячил перед глазами и он тихо застонал: бред… бред…
Когда взошло солнце, ему немного полегчало. Он достал из машины коннектор и нажал кнопку вызова. Понимал, что за ним могут следить с помощью этого, игрушечного на вид, аппаратика, но сейчас ему было все равно. Он должен был выяснить, что случилось после его бегства. Ему казалось, что его беспокоит судьба Валери, но это был самообман – на самом деле он хотел поскорее убедиться, что тот ужасный человек или кто он там такой – мёртв… Что он больше никогда не появится в его жизни.
Но ему не отвечали: Валери и её страшный спутник как раз находились в подземном пантеоне, увековечившем мутантов, и не получили сигнала.
На дороге показался старенький "пикап". Там сидели двое парней и старик. Они ехали в соседний городишко. У него не было при себе ни гроша, но он сказал, что в уплату они могут взять его тачку. Чего жалеть дармовое добро? Он забрал себе только оружие. Они согласились и взяли его машину на буксир.