— Воля ваша, Командор, — с трудом сдерживая злость, глухо промолвил де Ридфор. — Мое дело — подчиняться вам. — И тут же снова очень мягко, почти елейным голосом предложил: — Коли вы не голодны, Командор, не желаете ли утолить жажду с дороги? Я угощу вас кислым молоком молодой верблюдицы. Вкуснятина — пальчики оближешь. Очень питательно. — И ласково улыбнувшись, звонко щелкнул пальцами.
В зал вошла тоненькая мулатка, чье нежное и гибкое тело являло переход от отрочества к юности, с узкой повязкой у бедер, не скрывавшей ее прелестей. В руках она держала широкую алебастровую чашу. Грациозно ступая по звериным шкурам босыми ногами, перевитыми золотыми цепочками и браслетами, мулатка приблизилась к герцогини и протянула ей в поклоне чашу. Джованна приняла ее. Но неожиданно какой-то внутренний голос подвиг ее взглянуть в лицо служанки. Быстрый предупреждающий взгляд, брошенный из-под пышных черных ресниц, встревожил герцогиню. Она посмотрела на Ридфора. Тот подозрительно широко улыбался, весь растворившись в выражении дружелюбия. Черный пифон в волосах герцогини, лежавший до того неподвижно, зашевелился и враждебно зашипел. Почувствовав неладное, Джованна отставила чашу в сторону. Мулатка быстро выскользнула из комнаты.
— Признаться, я так озадачена тем, что видела, и тем, что предстоит нам еще сделать для выполнения плана Маршала, что даже столь изысканные угощения не привлекают меня, — ответила герцогиня Ридфору. — Прошу меня простить, кавалер.
Тот улыбаясь развел руками: мол, что поделаешь, — но в глазах его мелькнуло едва заметное разочарование.
— Скажите мне вот еще что, кавалер, — холодно спросила его Джованна, — входя в ваши апартаменты, я увидела в прихожей ассасинов, посланцев Старца Горы. Да, да, не удивляйтесь. Я вполне способна отличить членов этой весьма опасной касты от прочих мусульман. Не соблаговолите ли вы разъяснить мне, кавалер, с какой целью они находятся здесь, и известно ли Маршалу об их присутствии?
Подушки рядом с герцогиней зашевелились, и из-под одной из них вылез, деловито пофыркивая, еж. Не обращая внимания на присутствующих людей, он сразу же устремился к чаше с молоком и толкнув ее носом, опрокинул. Молоко разлилось на ковер. Еж принялся с удовольствием лакать его и вдруг… все тельце его сковало судорогой, он бешено завертелся на одном месте, несколько раз кувырнулся через голову и, опрокинувшись на спину, издох. Джованна почувствовала, как все похолодело у нее внутри — молоко было отравлено.
Не глядя на Ридфора, хранившего молчание, она вытащила пифона, спрятавшего голову под ее плащом, и протянула руку к ежу. Вытянувшись черной стрелой вдоль ее руки, пифон повис своей треугольной головой над мертвым животным. Благодаря раскрывшимся железам, морда его заметно увеличилась, а потом быстро сжалась в комок. Из глаз пифона скользнула вниз одна драгоценная перламутровая капля, которая упала на живот ежа. Совершив вираж на хвосте, пифон снова уполз за спину госпожи. А еж… Еж неожиданно ожил. Он торопливо задергал лапками, стараясь подняться. Джованна перевернула его и спрятала под своим плащом.
— Вы хотели убить меня? — спросила она наконец Ридфора, так и не проронившего ни слова. В голосе герцогини не слышалось ни тени страха. Он звучал спокойно, даже заинтересованно.
— Что вы, госпожа! — ответил тот, буравя итальянку открыто ненавидящим взглядом и даже не стараясь разыгрывать удивления. — Как такое могло прийти мне в голову? Ведь вас охраняет гелиотроп! — Он ядовито улыбнулся. — Ваша светлость предпочтет остановиться в моем шатре?
— Нет уж, благодарю, — ответила Джованна, поднимаясь, — вы и так вполне продемонстрировали мне, кавалер, свое горячее гостеприимство. Я остановлюсь на своей галере. Надеюсь, она по-прежнему в целости и сохранности?
— А как же, госпожа! — картинно поклонился ей Ридфор. — Я не забываю приказов Маршала.
— Я тоже ничего не забываю, кавалер — бесстрастно предупредила его Джованна. — Теперь Вы не смеете совершить ни единого шага без моего разрешения. В противном случае обещаю, кара настигнет вас быстро и не покажется излишне легкой.
— Слушаю, госпожа.
— И кстати, вы не ответили мне насчет ассасинов, — напомнила герцогиня. — Зачем они здесь?
— На всякий случай, госпожа, — уклончиво ответил Ридфор.
— На какой случай?
Командор Пустыни промолчал. Но Джованна и сама догадалась. Выйдя из шатра, она сунула поджидавшему ее Гарсиа в руки ежа:
— На вот, возьми, отпустишь в лесу.
— Вот дьявол! — Гарсиа от неожиданности уколол пальцы об острые иголки на спине зверька. — Откуда он взялся?
— Не знаю, — невесело ответила ему Джованна. — Но если бы не он, меня сейчас бы не было в живых.
— Как это понимать? — с неприятным удивлением взглянул на нее Гарсиа. — Мы остаемся здесь?
— Нет, мы едем на галеру. И поторапливайся.
Она скинула на руки Гарсиа тамплиерский плащ и быстро направилась к привязанным у леса лошадям. Отпустив ежа в кусты малины, Гарсиа поспешил за ней. Едва они отъехали от лагеря, как за небольшими пушистыми елочками, облепившими с обеих сторон лесную тропку, мелькнула какая-то тень. Гарсиа мгновенно схватился за рапиру. Но тут же увидел, что из-за ветвей деревьев испуганно выглядывает восточного вида девушка, в которой Джованна сразу узнала мулатку, приносившую ей по приказанию Ридфора молоко. Юная красавица накинула шелковое покрывало и осторожно ступала босыми ногами по усыпанной еловыми иголками земле, что и дело морщась от уколов. В огромных голубых глазах девушки застыли слезы. Видя, что герцогиня заметила ее, наложница, забыв об иголках, выбежала из-за деревьев и бросилась колени перед конем Джованны.
— Простите, простите меня, ваша светлость, — просила она на хорошем французском языке, умоляюще сложив руки у груди, — меня заставили причинить Вам зло. Я не знала, как предупредить вас, и пустила в зал своего дрессированного ежа, зная заранее, как он любит молоко. И хотя он был для меня всем, моей единственной радостью, я погубила его, но вы живы, ваша светлость… Я так рада! Простите меня!
— Встань, девушка. Как тебя зовут? — спросила ее Джованна.
— Тана. Меня зовут Тана, — пролепетала та, поднимаясь. — Я родом из Каира. Я очень люблю Маршала и знаю, как Маршал относится к вам. Проклятый Ридфор насильно увез меня из Лазурного замка, когда Маршал отсутствовал, и теперь издевается здесь надо мной. Вот, посмотрите, — она протянула свои тонкие почти прозрачные руки кофейного оттенка, показывая глубокие ссадины от побоев. — Я так страдаю, госпожа! Но более всего печалит меня, что Маршал наверняка думает, что я предала его. Помогите мне, госпожа!
— Вот что, Тана, — наклонившись с седла, Джованна ласково погладила девушку по волосам, — спасибо тебе за предупреждение. Твой маленький друг жив. Капитан де Армес только что отпустил его на поляну, и ты легко сможешь его там найти. Он наверняка уже поджидает тебя под каким-нибудь кустом. — Она улыбнулась. — Что же касается Маршала, — продолжила герцогиня уже серьезнее, то теперь не только тебе — все нам предстоит послужить ему и доказать свою преданность.
— Я на все готова, — горячо согласилась девушка. — На все, на все.
— Тогда терпи. Терпи, что бы Рифор ни делал с тобой, любую боль, любое унижение. Внимательно смотри по сторонам, запоминай, что увидишь и услышишь. Только очень осторожно. Все, что тебе удастся узнать, передавай вот этому сеньору, — Джованна указала на мулатке на де Армеса, — он сам будет приходить к тебе. Тем самым ты окажешь большую услугу мне и поможешь выполнить приказание Маршала. А я потом, если все выйдет по-нашему, обещаю, что замолвлю словечко перед ним. Поняла?