- Не хотела бы я жить в таком продажном мире.
- Да бросьте, лэри, мир как мир, просто к этому надо привыкнуть. Я вот знаю, что даже мои самые близкие друзья могут предать меня в любую минуту, и от осознания этого факта я не перестаю радоваться жизни. Кстати, лэри, мы уже почти приехали - предлагаю отложить наши в высшей степени познавательные беседы на завтра и готовиться ужинать и спать. У вас с сестрой был тяжёлый день, а завтра всем нам рано вставать - я планирую выдвинуться ещё до рассвета...
***
Керт выдвинулся в дорогу рано утром. Постукивая по каменным плитам дороги своим дубовым посохом-артефактом, юноша достаточно бодро миновал пригороды Тиары и упорно шагал на запад, останавливаясь лишь для того, чтобы перекусить запасами из своего старого походного рюкзака, да наполнить водой из придорожного родника фляжку. По пути юноша размышлял, что могло заставить девушек из явно благородных семей бросить всё и устремиться в чужой мир в поисках приключений - сам он на подобные авантюры никогда в своей жизни не подписывался, и с осуждением смотрел на людей, которые были способны на такие безрассудные поступки. Широкая, идеально ровная дорога была пустынна, Керт не встретил ни попутных, ни встречных караванов, лишь редкие одинокие повозки местных жителей иногда разбавляли пустой дорожный ландшафт. Монотонный путь юноше скрашивали лишь мысли о том, что он скажет любительницам приключений, когда их найдёт. С сильным желанием испробовать в качестве воспитательного средства имеющийся у него кожаный ремень юноша, к своему великому сожалению, решил повременить - наказывать девушек, по большому счёту, пока было не за что. Да, намерения у них были самые что ни на есть рискованные - сунуться в одиночку в западные горы, куда не рискует пойти и крупный, хорошо вооружённый отряд, мог только самоубийца. Но за намерения не наказывают - вот если бы они уже влезли туда, куда вход для них был запрещён, тогда да, применение кожаного аргумента было бы оправданным. Но сейчас Керт широким шагом мерил дорожный плитняк именно для того, чтобы не позволить девушкам влезть в те неприятности, к которым они так упорно стремились. А ведь до гор ещё надо дойти - путь до них тоже неблизкий и полон опасностей. Не таких, с которыми юноша не смог бы справиться самостоятельно - опытный боевой маг способен повергнуть в руины половину страны, - но проверять это утверждение на себе Керту не хотелось.
Уже ближе к вечеру юноша прошёл мимо места недавней ночёвки каравана - остатки кострищ и пятна свежего навоза лучше всего говорили о том, где караван провёл ночь. Приближался вечер, но солнце стояло ещё довольно высоко, и юноша решил пройти ещё немного - полтора-два часа пути заметно сократят расстояние до конечной цели. Несмотря на то, что лошади тянули повозки достаточно быстро, Керт, похоже, догонял караван, вышедший в путь примерно в то же время, что и он, а вставший на ночёвку, скорее всего, тогда, когда солнце начало клониться к закату - скорость быстро идущего человека превышала скорость животных. Если сохранить существующую скорость передвижения, то караван можно догнать дней за шесть - семь, пока он ещё не покинул пределов Занадана, где на дорогах было относительно спокойно...
***
Почему опытный караванщик решил тронуться в путь ещё затемно - поднятым ни свет ни заря и по этой причине невыспавшимся и находящимся в скверном расположении духа сёстрам стало понятно, когда в серых рассветных сумерках дорога втянулась в узкое, заполненное неверными тенями ущелье. Если бы здесь караван поджидала засада - от атаки разбойников полегла бы как минимум половина защитников каравана, очень уж удобными для неожиданного нападения являлись разбросанные тут и там огромные гранитные валуны. Впрочем, обошлось - на караван никто не напал, и уже через полчаса длинная колонна повозок, сопровождаемая бдительной охраной, выползла на холмистую равнину, покрытую высокой, по грудь, травой. И охрана, и караванщик повеселели - самая опасная часть пути, по утверждению Играма, караваном была только что пройдена. Ещё полдня неспешного пути - и купец уже собирался давать команду каравану разделиться, как к нему подскакал один из охранников, следовавших в хвосте колонны и прикрывавших её от нападения сзади. Охранник доложил, что на горизонте над дорогой появилась пыль - по ней, стремительно догоняя караван, перемещался какой-то отряд.
- Ну, вот и дождались, - угрюмо промолвил караванщик, и уже более уверенно, громким голосом приказал:
- Караван, стой! Всем приготовиться к бою! Ставим повозки в круг! Кто не одел брони - срочно одеваем! Арбалеты - зарядить! Без моей команды не стрелять!
Приказ купца был исполнен быстро и точно - похоже, люди, сопровождающие караван, имели большой опыт отражения нападений разбойников. Сёстры, не желая мешать приготовлению каравана к бою, вышли из повозки и стояли в стороне, наблюдая за лихорадочной суетой готовившихся к сражению людей.
Тем временем пыльное облако приблизилось, и девушкам уже стали видны скачущие во весь опор люди, беспрерывно нахлёстывающие лошадей. Несомненно, ни один здравомыслящий человек не заподозрил бы приближающуюся людскую лавину в добропорядочности - для этого у всадников в руках было слишком много оружия, которым они размахивали. Численность приближающихся разбойников определить на глаз представлялось делом затруднительным - быть может, сотня, быть может, чуть больше или чуть меньше, подсчитать точнее мешало закрывающее хвост отряда пыльное облако.
- Мечи, луки, и даже копья, - тихо проговорила Линнея, обращаясь к сестре.
- И не похоже, что эти люди не умеют с ними обращаться, - добавила Селена.
- Не боись, сеструха, где наша не пропадала! - с фальшивым оптимизмом ответила Линнея.
- Мы с тобой ещё никого никогда не убивали... - прошептала Селена, - страшно...
- Забудь про страх и представь, что перед тобой обычные манекены, - прошипела сквозь зубы Линнея, - иначе рискуешь вообще не увидеть окончания боя. Всё, шутки кончены, это тебе уже не игрушки. Сейчас всё по серьёзному, по настоящему! Или убиваешь ты, или убьют тебя! Соберись, сеструха, некогда раскисать и думать о морали - сейчас нас начнут убивать!
Пока Линнея пыталась привести сестру в чувство, первые ряды бандитов уже достигли занявшего круговую оборону каравана и пытались достать яростно огрызающихся охранников. С обеих сторон неслись крики и ругательства, полилась первая кровь и послышались первые мольбы о помощи. Ещё раз взглянув на побледневшую сестру, Линнея сказала:
- Всё, сеструха, время на уговоры закончилось! Давай, собирайся с силами и присоединяйся ко мне, а я пошла!
И с этими словами девушка, перемахнув через ближайшую повозку, дико завизжала, от чего сражающиеся рядом охранники вздрогнули и отшатнулись, как, впрочем, и их противники, и, раскрутив свой меч, превратившийся в размытую серебристую полосу металла, врубилась в толпу разбойников, раздавая смертельные удары направо и налево. Она подсекала ноги коням, срубала кисти и руки пытавшимся дотянуться до неё всадникам, била по незащищённым ногам бандитов, разрубая их до кости и нанося глубокие порезы лошадям. Если удавалось достать выпадом или в прыжке до незащищённого горла разбойника - ослепительно коротким росчерком меча полосовала по горлу и, не останавливаясь, бежала дальше. За несколько мгновений она, словно нож сквозь масло, прошла через окруживших караван разбойников и, зайдя к ним в тыл, начала методично уничтожать бандитов одного за другим, не сбавляя скорости бега. Нападение с тыла стало для разбойников настолько неожиданным, что они смешались и попытались развернуться, чтобы дать отпор неожиданно возникшей угрозе, но совершить подобный манёвр им не позволили охранники каравана, связавшие боем передовую часть отряда бандитов. К тому же девушка не стояла на месте, постоянно перемещаясь, как будто вознамерилась выиграть спринтерский забег.