— Нет, — тихо произнесла, чтобы услышал меня только Никита и чуть сжала пальцы, чтобы он почувствовал.
— Что? — одними губами произнес Никита.
— Не увольняй, — точно так же совершенно беззвучно произнесла я.
— Ладно, — кивнул Никита и, повернувшись к Станиславу Викторовичу, сообщил: — Не уволены. Минус премия.
— Спасибо, — кивнул мужчина.
— Увести! — потребовал Никита у Николая Сергеевича, взглядом показывая на придурков. Потом посмотрел на остальных сотрудников и произнес: — До одиннадцати можете продолжить кофепитие. Потом возвращаемся на рабочие места. Если кто-то хочет пирожные домой, сообщите об этом и вам все упакуют и отложат.
— А мы так и не попили кофе, — вздохнула я, пытаясь сменить тему.
— Бери пирожные и пойдем в приемную, — предложил Никита. — Там спокойно выпьем кофе, прежде чем приступить к работе.
Глава 14. Никита
Пока возвращались в приемную, держал Нику за руку и постепенно успокаивался. Ничего не изменилось за долгие шесть лет. Ника все так же имела власть надо мной. Всего лишь одним легким движением успокоила меня. А ведь мог бы действительно уволить Станислава Викторовича, который черт знает сколько времени проработал на отца. Прекрасно помнил его еще до отъезда в филиал. Но что у него такой ублюдочный сынок, даже и представить не мог.
— Может, хватит пыхтеть, как ежик? — ехидно поинтересовалась Ника, сбивая с мыслей.
— Что? — уточнил у нее.
— Ты пыхтишь, как ежик, — повторила моя блондиночка. Ну да, моя. НИКОМУ НЕ ОТДАМ. А с прошлым потом разберемся. Главное ведь будущее.
— Я ежик? — возмущенно рыкнул.
— О, перешел в режим льва, — хохотнула Ника.
— Вот ты зараза! — укоризненно произнес. И пока моя блондиночка хихикала, подхватил ее и перекинул через плечо.
— Аааааа, — закричала Ника. — Пирожные испортятся!
— Ничего не испортятся, — коротко хохотнул. И напомнил: — Они в коробке, если что.
— Помнутся, — резонно возразила моя разумная помощница.
— Пирожные Киры хуже от этого не станут, — ответил я и обхватил рукой упругие ягодицы Ники. Ух, как давно я за них не держался.
— Отпусти! — взвизгнула блондиночка, дернув ногами.
— Будешь думать, прежде чем говорить, — предупредил Ники и смачно хлопнул ее по ягодицам.
— Ай! Совсем уже? — возмутилась моя помощница. — А если кто увидит?
— Так все в столовой, — напомнил ей. — Никого нет.
— Вот черт, — выругалась Ника. — Ладно, а что насчет субординации?
— А что с ней? — удивленно спросил. — Если что, напоминаю, я твой начальник и эту самую субординацию должна соблюдать именно ты.
— Ага, ага, — фыркнула моя помощница. — Именно это я сейчас и делаю.
— И очень даже хорошо делаешь, — рассмеялся. — Только ногами меньше дергай. А то еще раз шлепну.
— Вот ты гад, — вздохнула Ника и затихла. Видимо, продолжала переживать за шедевры сестры. Знал, что в противном случае меня бы определенно ожидала какая-нибудь гадость. Ну не оставила бы просто так этого Ника.
Больше никто и ничего не говорил. И так мы дошли до приемной. Потом я прошел в кабинет и усадил Нику в кресло возле журнального столика. Бросив на меня недовольный взгляд, Ника поставила коробку с пирожными на столик. А я отправился за кофе. Когда вернулся с чашками, коробка уже была распакована. И Ника недовольно разглядывала помятые пирожные.
— Все Кире расскажу, — ехидно произнесла она, увидев меня. — И она больше тебе даже обрезков не даст.
— Конечно даст, — хохотнул я. Поставил чашку перед Никой. А сам уселся в кресло с другой стороны столика. Хотя с огромным удовольствием усадил бы Нику к себе на колени. Еще помнил, насколько это было удобно. Но пока еще рано. Да и нужно же придерживаться плана крестного. За две недели все должно было хоть как-то раскрыться. И если Ника нацелилась на меня из-за финансов, не удержится, начнет очаровывать. А если нет, что значит прошлое осталось в прошлом и оказалось просто ошибкой молодости. Вот только где бы на все это взять терпение.
Прекрасно осознавал, что Ника все еще имеет на меня влияние. А я? Влияю ли так же, как и тогда? Когда моя блондиночка вспыхивала огнем страсти всего лишь от одного моего прикосновения. И да, был у нее первым. Во всех смыслах.
— Никогда бы не подумал, что у Станислава Викторовича такой долбанутый сынок, — произнес, чтобы хоть как-то притушить возникшее между нами напряжение. Причем даже не напряжение, а какая-то недоговоренность. Словно произошла встреча двух весьма близких людей, которые не виделись достаточно давно. И вот из-за этого между ними пролегла пропасть, которую невозможно было преодолеть.