– Музей, – сказала Лета.
– Что? – переспросил я.
– Музей, – повторила сестрица, – Смотрите!
Свет ее хиленького фонарика уткнулся в ближайшую стену, осветив план здания в разрезе, где закрашенные разными цветами секции были обозначены странными закорючками. Все действительно сильно напоминало схему музейной экспозиции.
– Гыртимоинидана? – ошарашено сказал старик, освещая своим более мощным фонарем название, состоящее из совершенно непонятных значков.
– Знаешь, что мне тут пришло в голову, – обратился я к Лете.
– Что? – спросила она, не отрывая взгляда от картинки.
– В музеях бывают ночные сторожа.
Сестра повернулась ко мне с широко открытыми глазами. И тут до нас донеслись непонятные крики. Дед аж подпрыгнул, после чего издал воинствующий клич, выдрал у меня из рук посох и побежал.
– Эй-эй! Подождите! – закричала Лета, пускаясь за ним вдогонку.
Но тот даже не оглянулся, несся вперед как сумасшедший, вопя и потрясая руками, в которых держал фонарь и посох.
*Поход в Музей(2) *
Не желая оставаться в одиночестве, я рванул вслед за ними, но быстро отстал. Безусловно, при нормальном освещении мне ничего не стоило их догнать. А так, в темноте, при жалком свете звезд, просачивающемся сквозь витражные окна, поспешать пришлось весьма осторожно, не забывая внимательно смотреть себе под ноги. Поэтому момент появления еще одного персонажа был мной упущен. Собственно, глядя на то, как новичок сцепился с лидером нашей гонки, я не сильно переживал за свое опоздание к месту событий.
Тем временем оба бойца, довольно успешно лишив друг друга фонариков, устроили бои без правил и без зрителей, зато со слушателями. Осторожно, почти на ощупь, обойдя место схватки, я подошел к ближайшему фонарику, оказавшимся дедовским знакомцем, и, подобрав его, направил луч на единоборцев.
Довольно молодой парень, сидящий верхом на Юрии Рафаиловиче, привлеченный светом поднял, свои глаза и ослеплено заморгал. Проморгаться до конца ему не дал вылетевший снизу кулак. "Наездник" рухнул на пол.
– Ох, спасибо вам, Мастер-Эльф, за своевременную помощь, – прохрипел, поднимаясь, старик, – ведь чуть не задушил меня этот молодой волчонок.
И он склонился над поверженным врагом. В его руках мелькнул нож.
– Вы его убили? – с опасением услышать положительный ответ спросил я.
– Ну, зачем же сразу убил? – не то удивился, не то упрекнул старик, – За что? Он ведь просто свою работу делал. Ничего личного… Конечно, если прикажет Император – то это другое дело. Но Максимилиан жизнь уважает. Не то, что его дед.
– А что ж вы сделали?
– Убедился, что он нам не будет мешать какое-то время, и срезал штаны.
– Штаны?
– Просто представьте ваши собственные ощущения, если бы вы пришли в себя, извините, с голым задом, а ваши штаны были бы разрезаны и болтались на коленях… Полез ли бы вы тогда в драку по новой?
По-моему, я начал улавливать специфику местных палачей. Старик, тем временем закончив свою работу, повернулся ко мне.
– А где ваша не сестра?
– Лета?
Испуганно дернувшись, я прочертил по комнате лучом фонарика полукруг и обнаружил еще один выход с большими красивыми, но главное, распахнутыми дверьми. До слуха донеслись непонятные звуки. Мной словно выстрелили в сторону пугающей неизвестности.
– Лета?! – закричал я, влетая в огромный зал, тускло подсвеченный разбросанными фонариками. Темная монстрообразная фигура в центре закряхтела, привлекая к себе внимание. Луч фонарика метнулся к ней, высветив огромного облаченного в шкуры мужика, который, совершенно не напрягаясь, одной левой, душил мою сестру. Она странно дернулась, издав сдавленный писк "Анджи!». У меня в груди от страха екнуло, и мозг моментально покрылся ледяной испариной. Не успев толком сообразить, что можно сделать, я с криком бросился к ним. Мужик же, с какой наплевательской ленцой повернул в мою сторону голову, явив жуткую в кровавых разводах морду (собаке Баскервилей до нее, как пешком до Луны), Открыл пасть и…
– Господи, Эльф, как я рад тебя видеть!
– Макс? – мир, кажется, перекувыркнулся, – Это ты?
– Ну, тебе-то лучше видно. Я-то, как знаешь, без очков еще тот слеподыр.
– Макс?! – все еще пытаясь осознать случившееся преображение, повторил я, – Это ты?
– Да он это! Он, – возмущенно вмешалась Лета и тут же Максу, – Держись не отпускай!
Она еще хотела что-то добавить, но ее перебил радостный крик "Максимилиан!", с которым в залу влетел Юрий Рафаилович. Правда, он тут же, поперхнувшись, зашелся громким кашлем, что, тем не менее, не помешало ему броситься с распростертыми объятьями к внуку. Однако Лета оказалась против.