Десять – средний палец – чтоб удерживать предметы тремя пальцами, нужно соблюдать ряд условий, при которых их (пальцев) положение ограниченно. Поэтому символ ограниченности, неумение выйти за рамки.
Одиннадцать – крепкое число. Выпадает на палец, который в первой семерке был первой слабостью. То есть в слабости может скрываться сила. Комбинация четырех и одиннадцати традиционно символизирует взросление. Так детей начинают учить в четыре, но поскольку это слабость, то делается упор на развивающие игры, чем на жесткие занятия. К одиннадцати годам ребенок обретает силу, становится более усидчивым, начинает проявлять направленные интересы, то есть входит в пору полноценного обучения. Кстати, есть мнение, что пятнадцатилетие является совершеннолетием, потому что человек переходит рубеж суммы четырех и одиннадцати, а не из-за того, что он прожил два кулака полных лет.
Для слабого числа двенадцать, мизинец, есть две трактовки: Это разбрасывание силы по мелочам и слабость перед очевидным (как бы ни хотел малыш помочь, с настоящей работой ему не справиться). Из-за такой двойственности это число считается очень слабым.
А вот ладонь-тринадцать, крепкое число поверх слабого из первой семерки, почитается как символ доброты и нежности. Именно ладонью мы можем погладить кого-нибудь, проявляя самые теплые чувства, утешая или просто проявляя заботу и участие. А легкое похлопывание по плечу передает дружескую поддержку, дающую уверенность в себе. Это очень доброе число, поэтому, даже говоря о шестерке, мы всегда помним о тринадцати. К слову сказать, есть народы, которые верят, что в тринадцать лет ребенок начинает осознавать, что доброта лежит в основе мироздания, и связывают этот возраст с совершеннолетием.
Про четырнадцать обычно не говорят отдельно, а называют двумя семерками или двумя кулаками. О ее же слабости, говорят как о лишениях для достижения цели и рассказывают легенду…
Ой, ты уже спишь… Ну, это надо, опять не дослушал!
*Серединословие: Необходимое пояснение от рассказчика.*
Дневники Жалусты *[ударение на первый слог] попали ко мне совершенно случайно… Можно даже сказать, я их украл, поскольку сделал копию без ведома автора, едва только понял, что именно попало в мои руки. Однако ознакомиться сходу с их содержимым не удалось, поскольку записи велись на диалекте Восточных Номов, представляющим из себя довольно запутанную комбинацию льфовского и старо-номского. Мое же знакомство с этими языками, на тот момент было довольно поверхностным. Кроме того, Жалуста часто использовала скоропись, что делало текст абсолютно нечитаемым. В итоге на расшифровку ушло более двух лет. Но могу с гордостью сказать: дело того стоило… Вот только когда она узнает о публикации, то мне будет грозить нешуточная опасность… Однако не включить дневники в книгу я не мог…
(Примечание: для удобства чтение льфийское "Маас сьст теер аЭлф" заменено на "Мастер-Эльф")
*Дневник Жалусты: Запись 1*
Я никогда не вела дневник. Наверно из-за того, что никогда не мечтала стать писательницей, как мама Ивика. Мне и писать-то особенно никогда не нравилось. Вот книжки почитать другое дело. А писать…
Но вот же пишу, потому что… Не знаю почему. Вернее, изначально захотелось все-все записать, чтоб, когда все закончится, ничего не забыть. Однако стоило первым словам лечь на чистый лист, как хронология отошла на второй план. Появилось желание просто выговориться и разобраться… Скорей даже, переосмыслить происходящее.
Смешно наверно такое писать в первых строчках дневника. Словно цену себе набиваю… Просто мысли прыгают с одного на другое. Никак упорядочить их не могу…
Пожалуй, я тогда начну рассказ с себя. В каком-то смысле, проще и естественней. Да и мама Ивика учила, что сначала герой должен представиться. Ну, а дальше как пойдет. Итак…
Мое полное имя Здрости вуд Йити Жалуста… [Клан Здрости дочь Йити (имя) Жалуста]
Можете смеяться, но меня действительно назвали "в честь" шестерки [прим. пер. жалуста – шесть или вторая слабость]. Отец мой, Йити, по его же собственным словам, всегда был не равнодушен к цифрам, находя в них знаки своей судьбы… да и наших судеб тоже. Так что, когда его шестая жена родила ему шестого ребенка, да еще к тому же и девочку, то "ему ничего не оставалось делать", как назвать меня Жалустой.