Спустя минуту, к общим звукам драки примешался едва слышный тонкий писк, с каждой секундой становящийся все громче. Внутри у меня все похолодело. Я заткнул уши и моментально бросился на пол. Рядом упала Ольга, прикрывая голову руками. Сказывалась-таки ее военная подготовка. Значит, моя тревога была небезосновательной.
И тут рвануло так, что пол подо мной дрогнул, а зеркало на двери разлетелось во все стороны брызгами острых блестящих осколков. По оконному стеклу пробежала тонкая извилистая трещина.
Я убрал от ушей руки, осознавая, что все равно практически ничего не слышу. Стоял лишь неприятный назойливый звон. Стряхнув с себя осколки, с трудом сел, прислонившись спиной к двери. Поезд начал замедлять ход.
Глава 4
Здравствуй, Курск!
Через окно я видел, как из вагона выскочил тощий лысый старик. Трое здоровенных «охотников» тут же подхватили его, и быстро потащили к стоящей неподалеку спецмашине. В мерцающем свете белых проблесковых маячков было заметно, как старик начал неестественно изгибаться, будто в его теле напрочь отсутствовал скелет. На самом деле такое происходило из-за дестабилизации Полога. Интересно, кому же из гостей не повезло?
Тем временем дверь купе открылась, впуская тяжело дышавшего Ивана. Он старательно делал вид, что ничего серьезного не произошло. Однако я сразу заметил его напряженность и некоторую неуверенность.
— Ну, что там? — спросила Ольга.
— Да, так, — махнул тот рукой, усаживаясь возле стола и открывая бутылку с минералкой. — Ребятишки взрывпакетом баловались. Вы-то как? Не пострадали?
Я про себя усмехнулся. Только полный кретин мог спутать взрыв учебной гранаты с разрядом «Молота-3М». Мне не единожды приходилось сталкиваться с этим травматическим оружием. Поэтому я распознал его звук почти мгновенно.
Ольга села рядом с «мужем», беря из его рук стакан с водой. Следующий стакан протянули мне. Я молча отказался.
— А кого с поезда сняли? — тихо поинтересовалась женщина, откровенно глядя на меня. Похоже, давала напарнику понять, что я все видел.
Иван привстал, вглядываясь в темноту за стеклом. Но машины уже не было, и по ту сторону вновь воцарилась непроглядная ночь.
— Хм… Кажется, у кого-то из пенсионеров сердце прихватило, — неубедительно проговорил он. — Скорая только что уехала.
Я с серьезным видом кивнул. Что ж, если чужака можно назвать пенсионером, то «головастика», который вероятнее всего, и спровоцировал «инфаркт», стоило без раздумий зачислить в пионеры. Ему бы пошел красный галстук.
Вдруг дверь купе снова открылась, и на нас уставился высокий мрачный тип в синей форме транспортного инспектора.
— Предъявите документы, уважаемые, — раздался его хриплый бас, сопровождаемый волной чесночного аромата.
Иван отреагировал первым, протянув инспектору свое удостоверение. Тот мельком глянул, козырнул и тут же испарился, не задавая больше никаких вопросов. Я все же успел заметить, что корочки у моего соседа были сотрудника КБНП. Значит, не ошибся. У Ольги должны быть такие же. Вот ведь повезло. Если эта парочка во мне не разочаруется, то до Курска буду под их покровительством.
Спустя полчаса поезд снова тронулся в путь, мерно постукивая колесами. Молодая проводница сделала в нашем купе уборку, подметя все осколки, сменила белье. После того, как она ушла, я забрался в постель, и почти сразу же заснул.
Утром меня разбудило чье-то сердитое ворчанье. Голос был таким противным, что раздражал сильнее кружащей надо мной толстой зеленой мухи. Открыв глаза, я увидел «головастика». Он был в своем натуральном обличии. Ни Ивана, ни Ольги я в купе не обнаружил.
— Проснулся? — тут же спросил «головастик», сидя в обнимку с моей сумкой.
— А что, мог и не проснуться? — задал я встречный вопрос.
— Мог бы, — кивнул он. — Ты хоть заметил, с кем ехал по соседству? Эти двое… из Комитета.
— Ты за кого меня принимаешь?! — я сделал вид, что обиделся. — Если тебя что-то не устраивает — разойдемся по-хорошему. Стоимость батарей компенсирую, не беспокойся. Я всегда честно работаю.
— Извини, я нервничаю, — тут же признался мой спутник. — Когда они появились, я сразу неладное почуял. Хорошо мне попался тот бешеный яррги…