Гневно бичуя религиозный фанатизм, необыкновенный переводчик показал, как католическая церковь дурачит доверчивых прихожан, доводит их до исступления с целью возвеличить свое могущество и запустить лапу в карманы одураченных.
Этот свой труд Дени посвящает младшему брату Пьеру.
Зная, что тот избрал духовную стезю, он напоминает Пьеру: всякий истинно добродетельный человек должен служить в первую очередь не богу, а людям!
Посвящение вызвало лютую злобу Пьера, который обозвал своего старшего брата еретиком и публично заявил, что отныне не желает иметь с ним ничего общего.
— Он хороший христианин, — со вздохом заметил Дени, — но насколько было бы лучше, если бы он стал хорошим человеком…
Впрочем, ему было некогда тратить время на полемику с братом.
Многократно испробовав свои силы как переводчик и комментатор, Дидро решил наконец выступить как самостоятельный автор. Причем в центре внимания его все те же объекты: бог и церковь.
Утверждают, будто Дени набросал свои «Философские мысли» между страстной пятницей и первым днем святой недели. И в это обстоятельство вкладывают определенный смысл: богохульник спешил создать свое творение в освященные церковью дни, явно издеваясь над господом богом.
Вряд ли этому можно поверить.
Если он писал в праздничные дни, то только потому, что они давали ему больше свободного времени, а быстрота, с которой труд был создан, объяснялась тем, что автор более чем хорошо знал свой предмет.
Впрочем, щадить господа бога он не собирался.
Правда, и здесь он все еще выступает не столько против бога, сколько против католической церкви. И, однако, именно в «Философских мыслях» звучат знаменательные слова, как бы бросающие луч на все дальнейшее творчество Дидро:
«…Я говорю вам, что никакого бога нет, что сотворение мира — пустая фантазия…»
Подобные слова и мысли не могли пройти ему даром.
Не могло простить ему католическое духовенство и насмешек над «чудесами исцеления», и — критического разбора Библии, и общего иронического тона, в котором излагались «Философские мысли».
Дени понимал, что ему не сносить головы, если не принять предосторожностей.
«Философские мысли» были опубликованы в 1746 году в Гааге, причем имя автора обозначено не было.
Это не спасло книгу.
По приговору парламента она, как и «Философские письма» Вольтера, была обречена на уничтожение и через два года после выхода в свет сожжена рукою палача.
«Хорошо хоть, что только книга, а не автор», — утешал себя Дени.
Но если он думал, будто ему удалось сохранить свое авторство в тайне, то это было глубокое заблуждение.
У святых отцов были чуткие уши и длинные руки, а парижская полиция с радостью предлагала им свои услуги всякий раз, как в этом возникала нужда.
…В 1747 году Дидро с головой уходит в новую работу.
Он пишет «Прогулку скептика» — яркий сатирический памфлет против церкви.
Но этот труп опубликовать ему уже не придется.
Именно теперь директор полиции Беррие получит донос от священника прихода святого Медора, в котором проживал Дидро.
В доносе будет подробно расписана вся частная и общественная жизнь «безбожника».
Будет указано, что «…сей вольнодумец не имеет никакой профессии и никаких средств к существованию и этим гордится…».
Будет отмечено, что «…он написал несколько философских сочинений, в том числе и анонимные, в которых напада-* ет на религию и поносит богом установленные порядки…».
Будет сообщено, что в настоящее время он занят новым, чрезвычайно опасным сочинением.
Будет дан совет: принять незамедлительные меры, чтобы это сочинение не увидело света.
Господин Беррие сделает должные выводы из доноса и примет незамедлительные меры.
В одно прекрасное утро обитатели квартиры Дидро были вынуждены принять у себя посланца господина Беррие. Агент был довольно вежлив. Он извинился за ранний визит и предъявил ордер на обыск.
Обыск был недолгим: искомая рукопись лежала на столе.
— Вот именно то, что нам нужно! — радостно воскликнул полицейский чиновник и отбыл без промедлений с «Прогулкой скептика» под мышкой.
На первый раз тем дело и кончилось: был дан предупредительный сигнал.
Но Дени не пожелал его понять.
Итак, к середине сороковых годов он вышел на литературную арену. И уже в первых произведениях показал себя незаурядным писателем. В дальнейшем Дени Дидро с равным успехом пробовал свои силы и как критик, и как драматург, и в качестве автора модных тогда фривольных повестей и романов… Но во. всех его даже самых легкомысленных произведениях сквозил весьма серьезный подтекст. Особенно же удавались ему произведения философские, мало кто из современников умел столь тонко, изящно, остроумно облекать свои мысли в художественную форму, будь то письма, диалог или трактат.