– Кто же это мог бы быть?
– Супруга купца Кавагути. Ей на протяжении всего нашего пути удавалось дурить голову мужу и крутить роман с самураем. К тому же у нее свои счеты с Токугавой. И она, к вашему сведению, уже здесь, в Париже, в доме графа де Варда, очаровательная жена которого, к слову, подруга фаворитки Людовика. Мы зря упустили японку из виду. Нужно встретиться с ней и сделать предложение, от которого ей будет трудно отказаться.
– Что же это за предложение?
– Позже узнаете, – Софано задумчиво перебирал четки и глядел в пустоту. – У каждого есть больное место, на которое можно надавить…
– А как же наш благородный воин?
– Благородный воин? Скорее цепной пес князя Иоири! Пусть пока побегает на свободе. Молодые люди всегда легкомысленны и наивны. Даже если они самураи.
Организовать встречу с госпожой Хоши было не так просто. Японка практически не покидала дом де Варда, тем более не выходила из него одна. Однако записка, которую ей тайно предала служанка, сделала свое дело. В темноте стройная фигурка, облаченная в длинный плащ, села в ожидающую в переулке карету.
– Что вам нужно? И как вы меня нашли? – резко спросила Шинджу по-японски, сбрасывая капюшон.
Софано окинул ее взглядом и ухмыльнулся. Их разговор продлился около получаса.
– А что если французский король оскорбится, услышав подобное предложение? – напоследок спросила госпожа Хоши, собираясь покинуть экипаж.
– Разве просьба о помощи в распространении нашей святой католической веры в Японии может быть оскорблением? – удивился иезуит. – Ордену нужны солдаты, чтобы свергнуть сегуна. Если Людовик не заинтересуется нашим предложением, то мы вынуждены будем обратиться к врагам Франции испанцам. Те не только не дадут французам торговать с Японией, но и не преминут послать в направлении японских островов свои военные корабли.
– Мне не понятно, какие в этом деле могут быть интересы у Франции, – рассудительно произнесла женщина.
– А вам и не обязательно понимать в политике, чтобы нам помочь. Я уверен, вы что-нибудь придумаете. В противном случае нам придется исполнить свою угрозу в отношении вас. Ни о какой торговле Франции с Японией не должно быть и речи. Пусть Токугава думает, что Людовик ему отказал. Сегун не надеялся на дружбу с Францией, но война... этого он точно не ожидает.
Ничего не сказав в ответ, Шинджу вышла из кареты. Иезуит придержал дверь, которую собирался закрыть слуга, и вкрадчивым голосом произнес:
– Если выдадите себя, Япония тут же откажется от вас. Как и мы. Так что не советую предпринимать что-то втайне от нас.
Японка запахнула плащ, отвернулась и пошла к особняку де Вардов.
Утром Шинджу в сопровождении служанки Сумико спустилась в небольшой сад, располагавшийся со стороны заднего фасада дома. Женщина присела на витую скамью, но много времени там не провела. Заметив на балконе графиню де Вард, японка тут же отвернулась, словно не видит хозяйку. Госпожа Хоши заявила служанке, что хочет пройтись и приказала раскрыть зонт. А ведь действительно – солнце заливало слепящим светом молодую зелень и дорожки парка. Зонтик, благодаря своей пестрой расцветке – сочетанию желтого, красного и оранжевого, – походил на огромный цветок. И конечно, как и рассчитывала Шинджу, он сразу привлек внимание Александрин.
– Сударыня, доброе утро! Какая прелесть! Что это? – поинтересовалась графиня.
– Это зонт из бумаги. Он великолепно защищает от солнца.
Что еще, как ни яркая безделушка, может захватить женщину? Вскоре мадам де Вард уже крутила в руках сею столь необычную вещицу, а через полчаса приятельской болтовни получила зонт в подарок. Александрин была довольна и уже представляла, как будет красоваться с японским зонтиком в парке Фонтенбло, когда туда отправится двор. Несомненно, она затмит даже саму Атенаис де Монтеспан! А если приехать туда с японкой? Тогда она точно всколыхнет двор! Графиня де Вард с улыбкой повернулась к Шинджу, собираясь что-то сказать…
Ихара медленно отвел локоть назад, натягивая тетиву и прицеливаясь. Мускулы на руках и спине забугрились и проступили отчетливее. Наблюдавшие за стрелком зрители застыли в напряженном ожидании. Поза лучника внушала трепет и восхищение – молодой, обнаженный по пояс воин выставил вперед одну ногу и, прищурившись, смотрел на цель. Ею была сухая булочка, которую один из мальчишек, ловко забравшись вверх по стволу дерева, наколол на сучок. Для самурая попасть в такую мишень было детской забавой, ведь он легко поражал стрелой скачущую белку, но ему нравилось, как местные жители восхищаются его умением и он позволял им наблюдать за своими тренировками. Признаться, тщеславие было не чуждо молодому французу, несмотря на строгое японское воспитание.