– Нам и самим кормиться нечем! Ты ещё оборванца приволок? – подскочил с места суровый лучник.
В темноте было сложно разглядеть очертания Генри, но походка всё же выдавала в нём знатного дворянина. Он шагнул к мерцающему фонарю, и все увидели его лицо… Черные волосы, широкий лоб и белый, как луна, ослепший правый глаз.
– Командующий! Это вы! Командующий! – послышалось со всех сторон.
– Я выжил… – подтвердил Генри.
– Какая встреча! – со скамьи поднялся один из капитанов. – Тогда извольте объяснить, что же случилось в гавани?
Сердце Генри екнуло. «Если кто-нибудь узнает, что мои уста приказали открыть ворота – меня тут же растерзают. Но с другой стороны, без припасов и коня мне нипочем не добраться до Ларса…»
Он испытующе промолчал, ожидая дальнейших расспросов. «В незнакомой игре – первый ход предоставь противнику», – повторил он себе книжную мудрость.
– Мы патрулировали улицы, но даже нам было видно, как черные ворота покорно открылись перед вражескими кораблями! Как вы допустили это? – взорвался от досады бывший командир лучников Ренс. – Предательский поступок дал нашим врагам преимущество! Тьфу, черт! Один из командиров сделал это! Я уверен!
– Куда ты рубишь с плеча? Не видишь, командующий голоден и устал? А ну принесите еды и подайте стул! – встрял Берн.
Лидеры солдат переглянулись. Один кивнул подчиненным, и те начали вытаскивать из мешков еду и тряпье. Берн пригласил Генри сесть в единственное мягкое кресло, напоминавшее скорее старый стул, нежели трон, достойный лорда. Но Генри охотно принял предложение.
Между тем Ренс не смолкал, захлебываясь в собственной слюне:
– Мы бросились наперерез врагам. Нам известно, что под натиском двух бастионов они никогда бы не пробили ворота. На узкой гряде их можно было легко разделить! Мы решили вклиниться посередине, чтобы сразу покончить с вторжением! Но каково же было наше удивление, когда ни одного камня не полетело со стены. Не пролилось ни одной капли крови. Не было выпущено ни одной стрелы! Деревянные ворота превратились в парадный вход! Они открылись навстречу врагам! Те вошли внутрь прежде, чем мы подоспели! А потом их лавина снесла защиту дворца и убила нашего короля!
– Да! Да! – забушевали другие вояки. – Так и было!
– Ты не был внутри адского пекла. Наблюдал со стороны, а делаешь выводы об убийстве короля, хотя не видел его смерти, – произнес Генри и почувствовал, как все утихли. – На самом деле Ричард Арнольский скончался ещё до входа кораблей в порт!
– Значит, предатель был в замке и захватил власть изнутри! – тут же нашёлся Ренс. – Кому, как не вам, организовывать покушение на короля, а после приказать открыть ворота? – он говорил, кривясь от ярости.
Генри отвел взгляд. «Они ничего не знают. Им неизвестно ровным счетом ничего о взятии столицы. И для них – я всё тот же командующий. А в предатели они запишут Ульфа Кельского, даже если в том нет его вины …»
– Будь среди вас хотя бы один человек из тех, кто был со мною в тронном зале, он подтвердил бы, что король умер не из-за предательства…
– Давай! Объясняй! Цареубийца!
Шея Берна побагровела. Он сжал кулаки и рванулся вперед. Генри остановил его:
– Не стоит.
«Как сделать так, чтобы не подставиться и при этом доказать свою преданность принцу Ларсу? Они ведь ни за что не поверят в темную магию…»
– Обороной замка командовал Ульф Кельский. Это вы должны знать.
– Мы слышали, – безразлично кивнул Ренс. – Но я не верю, что это сделал Ульф. Он был человеком, который никогда бы не предал короля. Всякий, кто его знал, подтвердил бы: по приказу Ричарда Арнольского этот парень заколол бы себя, не думая! И если это не он, то единственный, кто мог открыть Альфреду Железные ворота…
– Я скажу, как это случилось.
Воцарилась гробовая тишина.
Генри сделал паузу и собрал всеобщее внимание:
– Короля убил вражеский чародей. Он владел неизвестным типом магии. Каким-то образом маг проходил сквозь стены и легко перемещался между людьми. Никакая стража не смогла ему помешать. Он прорвался к Ричарду Арнольскому и.... «И вы растерзали бы меня здесь, узнав о секрете падения Риколда…»
– Он лжет, – сказал Ренс и с вызовом шагнул к командующему. – Как только я обвинил его в измене, он сразу же начал усыплять нас сказками!
Генри захотелось ударить его:
– Вот эти сказки! – он указал на свою одежду, израненную руку и ободранные при падении ноги. – Видишь их?
– Я вижу, что после смерти короля командующий сбежал. Это может означать только трусость или предательство!