Молчание, мрак и одиночество повисли в воздухе. Был час, когда таинственное лесное царство уснуло, оставив светлые чувства умирать, а сумрачный лес – невозмутимо дремать под одеялом покоя, дабы никто не потревожил его крепкий сон. И именно тогда послышался шум. Сначала скрипы, затем хруст веток, а после тяжелые и резкие шаги.
Лишь одним существам хватает мужества разрушить симфонию тишины: людям…
Из-за дерева появился бородатый мужчина внушительных размеров с топором наперевес:
– Эй! Стой, кто идет!? – послышался хриплый бас.
Путник бесстрашно остановился. Он не струсил, не закричал, не попробовал убежать. Просто замер, ожидая свою судьбу.
Из-за ели показался ещё один человек. Этот был среднего роста, в руках меч, на широких плечах меховой плащ.
– Гони деньги, пока жив! – раздался его осипший голос.
Кусты сзади зашевелились, и из тени выползли пятеро оставшихся головорезов. Изо рта у разбойников шел пар. Они были голодны и злы, как стая волков. Только крайняя нужда может заставить караулить в такое время. Один за другим они окружали путника, жадно облизываясь и сонно разминая конечности.
– Я дам вам двадцать золотых. Уходите с миром, – сказал тот, извлекая из кармана мешочек с деньгами. Этот человек казался настолько спокойным, что разбойники растерялись, глядя на его уверенный силуэт.
– Двадцать монет? – удивленно спросил сутулый лучник, закутанный в шкуру барса. Его хищные глаза сверкнули в темноте, выдавая сурового ночного главаря. Остальные разбойники стояли за его спиной, точно псы. – Так у тебя и ещё есть?
– Отдавай всё, а не то пожалеешь! – сказал один из головорезов, извлекая из-за спины двуручный меч.
– Не стоит вам нарываться на драку! – предупредил путник. «Сдержись. Зачем тебе кровопролитие?»
– Держишь нас за дураков? Да у тебя даже меча нет! Убьем его! – пробасил здоровяк и первым бросился в атаку.
Не успел он сделать и шагу, как его ноги покрылись льдом. Ещё секунда – и он превратился в холодную белую статую. Двое его товарищей застыли рядом. Остальные разбойники остановились в нерешительности.
– Маг! – закричал один из них и бросился бежать, но тут же примерз к земле. Главный головорез натянул лук и замер, глядя в голубые глаза путника.
– Маг холода? – произнес он, не веря своим глазам. – Ты тот самый маг-гений? Единственный колдун, у которого глаза не красного цвета?
– Никто не должен был меня видеть, – сказал путник, поправляя плащ. От него веяло ледяным спокойствием и необъяснимой силой. Что-то витало в воздухе, вокруг этого необычайно красивого юноши с белыми как снег волосами. – Вы сами выбрали свою судьбу… – вздохнул он. – Теперь, когда вы знаете, кто я… Я не смогу оставить вас в живых… – он собрал воздух в легкие и выдохнул холодным паром: – Хуууу.
Все вокруг вмиг покрылось льдом, холодным и сверкающим. Враги, деревья и даже пролетающий мимо лист – всё превратилось в ледышки. Лес стал похож на выставку ледяных скульптур, одна из которых держала натянутый до упора лук.
Маг поднял сумку и тряхнул ей. «Монет совсем мало. Генерал Арнола, Лорнасс Вонт, отдал меньше, чем обещал… Забавно. Для разбойников и этого было много…»
Рон подошел к главарю и прикоснулся к омертвевшим пальцам, сжимающим тетиву. «Должно быть, они холодные. Интересно, как чувствует себя человек, когда его замораживают? Каково это ощущение? Ощущение холода?»
Колдун, владеющий водной магией, не может чувствовать. Ни жар, ни мороз не трогают его. Природа наделяет магов необыкновенной силой, а взамен забирает у них что-то человеческое. «Людям не понять – каково это, когда не чувствуешь даже боли…»
Постояв немного, Рон вздохнул и двинулся вглубь лесной чащи.
«Через пять часов начнет светать. Нужно успеть дойти до монастыря, принадлежащего ордену Черных крестов», – напомнил он себе.
Утреннее солнце золотым щитом поднималось из-за горизонта, открывая высокие стены монастыря. Белые зубцы башен отражались в зеркально чистой воде реки и проваливались в глубину бирюзовой синевы. Большие колокольни с радужными окнами щедро дарили людям торжественный колокольный звон. Птицы возникали среди ослепительного света, сливаясь в беспорядочное облако крыльев на фоне охристого неба и бордового оттенка наплывающего восхода.
Река огибала монастырь голубым поясом. Она вилась вокруг базара и сжимала в объятиях широкий причал для купеческих судов.
Рон казался обычным путником. Одежда висела на нём лохмотьями, дорожные сандалии стерлись, а плащ изорвался. И только мешок со звенящими монетами мог бы свидетельствовать против него.