– Куда ушел бродяга?
– Не скажу точно, кажется, на закат.
– Ты принес мне ценные сведения. – Аммат перевел взгляд на костяную руку гонца: – Сожалею, не в моих силах излечить твою руку. Если ее не отнять, эта зараза иссушит все твое тело.
Атрий думал недолго.
– Как я уже сказал, грядет война. Мне понадобится моя жизнь, чтобы защищать свою землю. Меч я могу держать и левой рукой.
Кизим натянул поводья и вскинул руку. Сопровождавшие его сыновья остановили своих гиппарионов.
Издалека казалось, будто все пространство на границе пахотных равнин и песков, что надвигались на Хингару со стороны Наккаты, объято пожаром. Дым тысяч костров последователей Тени застилал небо, повиснув грозной тучей, видимой чуть ли не с самого ардонайского берега. Но приблизившись к стану чужаков, хингарцы не увидели ничего, кроме темного покрова тени.
– Стой на месте, – приказал Кизим одному из старших сыновей, предугадав его намерение приблизиться к тени. – Всем стоять!
Главу одного из самых могущественных хингарских кланов сопровождал целый отряд из восемнадцати сыновей от многочисленных жен. Горячие своенравные хингарцы без всяких сомнений бросились бы на штурм неожиданного препятствия, но грозный окрик отца заставил их сбавить пыл.
Тень рассеялась внезапно, темный покров взметнулся вверх и распластался в небе силуэтом паука. Взорам открылось пирамидальное ступенчатое сооружение, на вершине которого стоял человек в плаще с капюшоном, скрестив руки на груди. За пирамидой открылся и весь необъятный стан Тени.
До владений хингарских кланов долетели лишь отголоски той кровопролитной войны, что сокрушила империю ногаров, властвовавших над половиной мира. И вот теперь Тень оказалась здесь, предлагая хингарским воинам присоединиться к ее армии. Тщательно обдумав и взвесив в уме все выгоды и убытки от такого союза, Кизим одним их первых предводителей хингарских кланов решился на переговоры.
Гиппарионы заволновались под седоками, храпя и перебирая копытами. Они кружились на месте и норовили встать на дыбы, словно вознамерившись сбросить всадников.
– Пожалуй, нам лучше спешиться, – произнес Кизим, поняв, что беспокойство гиппарионов вызвано не одним лишь присутствием Тени.
Хингарцы спрыгнули с седел, гиппарионы сразу успокоились.
Человек в капюшоне приблизился к главе клана. Он не спустился по ступеням пирамиды, а словно скользнул по воздуху, стремительно и неуловимо, как облачко тени, в одно мгновение оказавшись перед Кизимом.
– Полагаю, раз ты здесь, решение принято, – произнес ведущий Тень.
– Не торопи меня, – отозвался хингарец. – Ты собираешься в большой поход и тебе нужны хорошие бойцы. У меня много отличных воинов, но чего ради мне присоединяться к твоему войску? Здесь у меня есть все, а что будет там?
– Там у тебя будет еще больше, – ответил ведущий Тень. – Ты сможешь взять себе столько земли и рабов, сколько сумеешь.
– Что потребуешь взамен? – поинтересовался Кизим.
– Только ваши клинки.
Кизим отвел взгляд и провел ладонью по своей седеющей бороде. Старец в капюшоне усмехнулся.
– Хингарцы славятся не столько своей воинственностью, сколько жадностью, – заметил он, без труда угадав причину раздумий главы клана.
И без того угрюмый воин помрачнел еще больше. Никто иной не осмелился бы сказать подобное хингарцам в лицо, не рискуя пасть изрубленным. Но опыт прожитых лет и многочисленных битв удержал руку Кизима, готовую схватиться за рукоять меча. Впрочем, не требовалось обладать особой проницательностью, чтобы не почувствовать гнетущую силу Тени. При любом неосторожном движении эта сила наверняка раздавила бы дерзнувших напасть на самого верховного жреца Тени.
– Но я рассею твои сомнения, – продолжал ведущий Тень. – Здесь у тебя замки, дома, стада, рабы… Как только ты покинешь Хингару, все, что не сможешь забрать с собой, поделят между собой другие. Но посмотри на это с другой стороны. Поддержишь меня, взойдешь со мной на Маграхир, и сможешь не только получить новые богатства в землях Севера, но и вернуться сюда непобедимым. Миром будут править союзники Тени, тем же, кто противится ей, уготована участь рабов. Ты чувствуешь силу Тени?
И Кизим, и его сыновья и в самом деле физически ощущали давление колоссальной грозной силы.
– Тебе решать, с Тенью ты или против нее, – закончил старец в капюшоне.
Литарий взялся за серебряный кубок и поднялся из-за стола.
– За здравие наших гостей пью! – громогласно объявил он.
– И тебе долгих лет, добрый хозяин! – отозвался ританский князь Даманий, поднимая свой кубок.