Если нельзя драться со всем флотом, то надо бить противника по частям, тем более что атакующие допустили сразу две ошибки. Во-первых, они послали вперед небольшую эскадру, и тем самым не только фактически подставили ее под огонь «Посейдона» без шансов уцелеть, но и дали возможность определить, с чем людям придется иметь дело. А во-вторых, их флот шел относительно небольшими группами, причем в систему они прибывали не одновременно, а, пусть с небольшим, но разрывом. С чем было связано такое решение оставалось для Шульца неясным, но упускать такой шанс он не собирался.
Чужие корабли вышли из гиперперехода синхронно — и синхронно перестали существовать. Еще один нюанс гипера — никаких силовых полей, а не то рискуешь прибыть на место вывернутым наизнанку. В момент выхода вражеская эскадра попала под залп боевой станции практически в упор, не успев ничего сделать. Очень рискованный маневр, выйди корабли противника чуть ближе к станции, и колебания пространства могли нанести ей тяжелейшие повреждения, а то и вовсе нарушить синхронизацию мезонных реакторов, а это почти наверняка мгновенный взрыв. Однако Шульц сумел удержаться на тонкой грани, отделяющей риск от безумия, и выиграл первый раунд. Именно это и называется профессионализмом, и мало кто смог бы повторить этот маневр.
Их удача кончилась на шестой группе. Просто не успели переместиться — малый разрыв во времени, неудобные вектора. «Посейдон» успел рассеять и ее, но к тому моменту сразу две группы кораблей противника уже вошли в систему и, что самое паршивое, в них было сразу четыре тяжелых корабля. А на подходе уже были следующие, и все, что смог сделать Шульц, это отдать приказ истребителям стартовать. В этом случае у их пилотов еще были шансы уцелеть, ведь ждать помощи осталось не так уж и долго. Когда «Посейдон» уже разваливался на куски, Шульц знал, что он и его товарищи сделали все, что могли, и даже немного больше.
Он не мог знать, что помощь не придет, потому что флот адмирала Власова завязнет в жутком по масштабам и ожесточенности сражении и победит, но потеряет две трети кораблей, а с ними и возможность проводить наступательные операции. Еще он не знал, что одновременно подверглись нападению более десятка звездных систем и, хотя повсюду люди оказали ожесточенное сопротивление, отбиться практически никому не удалось. Их просто задавили числом, а тех, кто мог драться так же, как он, было немного. И уж тем более он не мог знать, что планета, которую он столь отчаянно защищал, все же сумеет отбиться, даже без помощи извне. Он не знал, что верхушка планетарного руководства уже давно подумывала об отделении, подогревая сепаратистские настроения и втайне строя боевые корабли, но сейчас это оказалось как нельзя более кстати, и эсминцы, которые должны были обеспечить планете защиту от земного флота, теперь пригодились для обороны ее от пришельцев. Келси, во главе двух десятков истребителей покинувший базу, погиб сам и положил всех своих, но дал время двум машинам прорваться к планете, и это решило исход дела. Но, увы, это был единичный случай. А в целом первый контакт и, одновременно первый этап войны с Четвертой империей были отмечены чередой грандиозных поражений.
Именно так началась война, которой суждено было продлиться полных восемь лет…
Планета Кастилия
Семь лет спустя
Планета получила свое название из-за причудливой формы скал, напоминающих башни древних замков. Когда-то давно, еще в эпоху экспансии, сюда пришел разведывательный звездолет, один из сотен, бороздящих космос во всех направлениях. Какие-то из них открывали новые миры, годные для жизни или хотя бы окупающие затраты на их освоение, какие-то исчезали в глубинах космоса навеки. Конкретно этому кораблю повезло — он не только не исчез, но и, более того, обнаружил пригодную для колонизации, да еще и удобно расположенную планету. Этого было достаточно, чтобы экипаж до конца жизни мог принимать ванны из шампанского — премии, выплачивавшиеся за подобные открытия, заставляли обывателей скрежетать зубами от бессильной зависти.