Через два месяца делегация вернулась с ответом. Кто пожелает, может ехать на новые земли. Кто поедет в Сибирь – тем будут давать дорожные деньги и первое десятилетие не будут взимать налоги. Кто поедет в Закубанье – он и его дети становятся государственными людьми и будут служить пожизненно, но налогов на землю там не платят, а закрепленная земля является общественной собственностью. На хуторе за неповиновение пугали Сибирью, вечной зимой. А Кубань – тут, рядом, за Доном, говорили, там теплее и земля благодатная.
НЕЗНАЕМАЯ ЗЕМЛЯ
Решили ехать в Закубанье. Долго спорили: по жребию или добровольно. Несколько молодых семей решили ехать добровольно, к ним присоединился Ярослав Митрофанович Коломиец с сыном Дием и невесткой. Набралось шестьдесят две семьи и шесть бобылей. Решили выезжать, как только подсохнут дороги. На переправе через Дон к ним присоединялись – еще и еще. На том берегу насчитали уже более четырехсот подвод.
На вторую неделю Пасхи 1864 года прибыли в Екатеринодар. Ухоженный, с прямыми улицами городок порадовал. Обоз расположился на сенном базаре. На другой день перед переселенцами выступил атаман Кубанского казачьего войска граф Феликс Николаевич Сумароков-Эльстон. Пояснил, что земли закубанские – богатые и обильные, плодородные, пойменные, но бывают годы, когда река Кубань разливается широко, поэтому место для заселения надо выбирать возвышенное. Левый берег реки – низменный, болотистый, с резким переходом в возвышенность к подошве Кавказских гор. Хотя территория очищена от банд черкесов, но встречаются отдельные группы головорезов, готовых поживиться за чужой счет, поэтому, кроме обработки земли, важно научиться отлично владеть оружием. Пообещал три года не привлекать к службе, но защищаться придется самим. Разбил по куреням, долго выбирали атаманов, дали в сопровождение землемера. В полдень обоз переправился через Кубань. Вдоль реки по старицам заросли камыша, дубравы и старью ветлы. Кое-где попадались широкие поляны разнотравья. В сторону гор шел лиственный лес с плотным кустарниковым подлеском из кизила, боярышника и шиповника.
К вечеру были на месте – на берегу реки Убин. Снова бросили жребий – по месту расположения. Атаманом куреня, в который попали Коломийцы, был Степан Северский. Он тоже был запорожский, с соседнего хутора, видимо, предки его пришли с севера, отсюда прозвище, которое со временем переросло в родовое имя – Северские.
ВЫЖИВАНИЕ
Весна. Все кругом благоухало. Гомон птиц заглушал голоса. В реке плескалась рыба – плотной стеной шла на нерест. Разбили палатки, которые были выданы в войске. Приданная сотня казаков начала обследовать местность, чтобы в ночь на тропах выставить заслоны. Выгнали скот на выпас. Трава – выше колен. Начали строить землянки. Старые казаки из сопровождения подсказали, что это не степь – лес рядом, лучше строить дома не в заплот, а в паз. Рубили молодой дубняк, подгоняли. Щели замазывали вязкой глиной с обрыва. Вершили снопами из камыша, благо в плавнях было много старого, из которого вязали снопы. Прежде всего делали хаты многодетным. Снимали аршин чернозема, засыпали галькой с реки, затем песком, а сверху глиной, которую утрамбовывали битами. В окна вставляли кусочки стекла. Три дня – и хата готова. Торопились: весна – время сева.
Приступили к подготовке пашни. Женщины, дети рубили кустарник. Поджигали траву. Под молодой травой – многолетнее переплетение старой травы. Сотенный из отряда сопровождения предупредил, что поляны, которые выжигаются, надо окапывать канавами, а то огонь перебросится на лес. Хотя большой опасности и нет – в лесу листовой подстил еще не просох с зимы, – но кустарник горюч и огнеопасен. Вековая, нетронутая сохой земля. Сохи ломались. К вечеру люди падали от усталости. Мужики, выпив кринку молока, зажевав сухарем, тут же засыпали у костра на дерюжке. Откуда-то достали мешок кукурузы. Было решено высеять. На Троицу с полевыми работами управились, позже сеять было бесполезно.
НЕДРУГИ
Дий в ночь на Троицу спал беспокойно. Вспоминал свои юные годы: как гуляли на Троицу, умыкали девчат в кусты, шел сплошной визг и смех, как грешили в эту ночь. Водили хороводы. На лугу собиралось несколько сот станичников. Хороводы крутились, как венки купавницы, брошенные на воду. В Духов день купались в реке от мала до велика: подростки, старики, молодухи – все вместе.