Посидев еще немного, Матрена поднялась: «Ну, бабоньки, посудачили, пора и по домам. Сегодня уже никого не будет». Старухи, опираясь на клюки-посохи, побрели. Кто помоложе – обгонял их: непозволительно в летнее время долго рассиживаться. Пелагея обернулась, увидела над дорогой облачко пыли, воскликнула: «Бабоньки, стойте, кажется, машина едет!»
Машина резко остановилась около женщин, обдав пылью. Те всполошились на шофера: «Ты че, суматошный, не видишь, что люди перед тобой!» Из кабины выскочил высокий загорелый курчавый лейтенант. Припал на колено, приложил ко лбу горсть придорожной земли и проговорил: «Здравствуй, сторонушка родная, земля отчая, Кубанская! Здравствуйте, мои матушки! Наконец-то я у родного порога!» Женщины опешили. Пелагея бросилась на шею воину: «Племянничек ты наш, солнышко ты наше, иди скорей к матери, она все глаза выплакала по тебе! Ждет не дождется! Бабоньки, да это Валька, не узнаете, Гаврилы Коломийца сын». Бабы обступили Валентина. Каждая хотела обнять, приласкать, как своего родного.
На другой день, обходя родню, Валентин решил навестить школу. Увидев через окно молодого стройного офицера, ребятня повыскакивала из-за парт и выбежала на крыльцо. Вышли и учителя. Молодая учительница с русой косой, с большими лучистыми глазами попросила учеников вернуться в класс. Обратилась к Валентину: «Товарищ лейтенант – я верно называю? – можно я вас приглашу на урок, а вы нам расскажете о себе? У нас как раз тема “Моя Родина”». На крыльце появился директор школы: «Кого я вижу! Здравствуй, Валентин! Хорошо, что вернулся живой и здоровый. Сейчас тебя забирает Маша, а потом побываешь и в других классах, Договорились?»
Солдат, сержант, офицер, комсомольский вожак, прошедший через горнило войны, в классе растерялся, краснел, стоя рядом с Машей. Класс плыл в тумане. Валентин видел только глаза Маши, слышал ее дыхание рядом. Когда на перемене Маша провожала Валентина в соседний класс, он спросил: «Можно я приду еще раз в ваш класс?» Маша опустила голову и кивнула. Валентин схватил ее руки и шепнул: «До завтра!»
И это «завтра» стало ежедневным. Учителя заметили, что к лейтенанту пришла любовь. Мать обратила внимание: сын спит плохо, крутится, вздыхает. Как-то за ужином отец проговорил: «Ну что, Валентин, намотались мы с тобой по белу свету, пора и гнездо вить. Слыхал про твою зазнобушку. Маша – девушка серьезная. Родители приезжали. Видел, даже беседовал. Люди уважаемые. Невеста ладная, не стыдно в люди выйти, характером уживчивая. Если чужих детей любит, то своих и подавно будет любить. Будем делать свадьбу. Хоть и офицер ты, но свадьбу сделаем по-старинному русскому обычаю, как положено: со сватанием, ухаживанием, гостением и пиром».
Дело закрутилось. Из отпуска Валентин возвращался с молодой женой. И прожили они душа в душу пятьдесят лет. Через месяц после золотой свадьбы в результате несчастного случая Валентин потерял Машу. Горевал страшно. Полгода провалялся в госпитале: сдало сердечко. Славно жили. Нарожала Маша Валентину троих детей: сына и двух дочерей. Выращены, выучены, у всех свои семьи, подрастают внуки, правнуки.
КИТАЙ
Осенью 1946 года лейтенант Коломиец прибывает в порт Дальний, в 10-й Киевский Краснознаменный бомбардировочный авиационный полк, на должность замначальника политотдела по комсомольской работе. На вооружении боевые самолеты ТУ-2, которые вынесли на своих крыльях Отечественную войну. Вблизи Порт-Артура и Дальнего базируются четыре полка бомбардировочной авиации. Начальник политотдела долго расспрашивал молодого конника-казака. В конце беседы сказал: «Ну что, лейтенант, будем служить Отчизне и дальше. Значит, с коня и на крыло. Чтобы над тобой не насмехались авиаторы – а народ наш – палец в рот не клади, люди интересные, обогащены современными знаниями, любят розыгрыши, могут отправить собирать жиклеры или компрессию искать, – поэтому три месяца занятий и по каждому предмету экзамен. Задания будешь получать у инженеров служб».