Однако Валя счел нужным, перед тем как уйти, подробно объяснить Маше и «адмиралу», какую ценность представляют собой даже размокшие остатки бумаги. Он попросил их, в случае если найдут, обязательно спрятать или немедленно доставить в город.
Петя согласился, что мера эта разумна, и написал на клочке бумаги свой адрес.
Шли медленно, внимательно присматриваясь к обоим берегам. Каждая подозрительная мелочь немедленно подвергалась тщательному осмотру. А между тем солнце уже начинало клониться к западу и нужно было торопиться.
Ваня вспомнил, что две совершенно размокшие лодки они видели, когда проходили через мостик. Петя еще говорил ребятам в шутку, что это остатки потерпевших крушение кораблей. Если бы они тогда знали, из какого драгоценного материала сделаны эти бумажные корабли, то не разрешили бы Пете кидать в них камни.
Уже совсем недалеко от леса, там, где русло расширялось и течения почти не было заметно, ребята вдруг увидели, что недалеко от берега, среди редких водорослей, на поверхности воды плавает какой-то белый листок.
— Это он, ребята! — торжественно объявил Петя, расстегивая рубашку и собираясь ринуться в воду.
Но Петю предупредил Ваня. Пока Петя раздевался, Ваня быстро сбросил ботинки и, закатав штаны выше колен, полез в воду спасать исторический документ. Вода в этом месте доходила только до колен.
— Она? — почти в один голос спросили Валя и Петя. Когда Ваня, осторожно стряхнув воду, принялся рассматривать страницу.
— Кажется, она… Только с двух сторон исписанная.
— Карандашом? — заволновался Ваня.
— Карандашом… Только почему-то с обеих сторон… А почерк похож — крупный.
Ребята уселись на песок и принялись изучать мокрый документ. Прежде всего трудно было определить, на какой стороне начало, а на какой продолжение. Но Петя, мельком заметив, что на одной стороне страница не дописана до конца, сразу же авторитетно заявил, что начинать чтение следует с обратной стороны.
Следы карандаша кое-где заметно стерлись.
Петя начал читать, сопровождая отдельные фразы комментариями.
— «…Когда я увидел эту машину, то у меня даже дух захватило», — с трудом прочел он первую строчку и тут же заметил: — Это, значит, ту машину, что действовала на термобатарею на расстоянии. Понимаете? Вот здорово! Как раз то, что нужно! …«Когда ее хобот поворачивался…» — Какой же это хобот? заинтересовался Ваня.
— Не мешай! — рассердился Петя. — «Когда ее хобот поворачивался… То на расстоянии…» Вот видите! Тут сказано — на расстоянии! Значит, я прав! снова прервал чтение Петя.
— А дальше что? — забеспокоился Ваня. — А дальше… Тут не видно. Совсем стерлось. Ну, это не важно, пропустим одну строчку. Слушайте следующую: «все тут работают с огоньком. Каждый старается. Поневоле думаешь, как хорошо жить в такой стране, где самые смелые и самые большие мечты…»
Петя прервал чтение, так как дальше было неразборчиво, и задумался.
— Это про каких же людей мой прадедушка говорит? Наверно, про ученых Столетова и Усагина. Он ведь вместе с ними работал… — неуверенно проговорил Валя. — И потом, про какие это самые светлые и самые большие мечты он говорит?
Следующее, что удалось разобрать Пете, было:
— «Обычно, когда происходит взрыв, то…» Ребята, — заволновался Петя, это он пишет насчет того взрыва, от которого чуть сам не погиб… Правда ведь, Валя?
— Согласен… Только вообще как-то странно… — задумчиво ответил Валя, вспоминая все обрывочные сведения об истории с Александром Пафнутьевичем.
— Тут придется пропустить довольно много, но зато дальше все пойдет как по маслу, — заявил Петя, осторожно перевернув страницу. — Слушайте! «…Камни от взорванных скал идут на укладку плотины. И тут наши творят чудеса. Перевыполняют норму на двести-триста процентов! Я очень счастлив, дорогие родные и дорогие друзья, что попал прямо со школьной скамьи на эту грандиозную всенародную стройку. Всего не расскажешь! Увидимся — тогда узнаете больше. Ваш любящий сын Толя. Привет всем с Днепростроя!» Петя с разочарованным видом положил чужое письмо на песок и, поднявшись, молча принялся отряхивать свои штаны от прилипшего песка.
— Осторожнее! Не сори на письмо, — заметил Валя, бережно поднимая бумагу.
— А зачем оно тебе? — спросил Петя.
— Чудак!.. Это ведь тоже исторический документ. Его писал человек, который собственными глазами видел все это. Как тебе не понятно! Надо сохранить это письмо.
— Ну вот еще… — рассеянно ответил Петя.