– Держись от меня подальше! – рявкаю я.
– Хм. – Сэл наклоняет голову набок. – Вторую ночь подряд ты путаешься у меня под ногами.
Ник проталкивается мимо Сэла, чтобы посмотреть на него и меня.
– Ты знаешь ее?
Он действует быстро – любой другой вопрос выдал бы, что я рассказала Нику про карьер.
Я крадучись иду вдоль стены, пока моя спина не оказывается у окна. Стекло скрипит под моим весом, и я задумываюсь, достаточно ли у меня сил, чтобы разбить его. И что я буду делать, если получится.
– Мы встречались. – По лицу Сэла проскальзывает что-то вроде подозрения, но тут же исчезает без следа. – Но она этого не помнит.
Он хочет войти в комнату, но Ник встает на пути и кладет широкую ладонь ему на грудь. Сэл опускает взгляд на его пальцы, растопыренные и прижатые к его темно-серой рубашке. Он хищно ухмыляется.
– Возможно, наступит день, когда ты сможешь остановить меня, но мы оба знаем, что это не сегодня.
Ник раздувает ноздри, и на краткий миг мне кажется, что он вот-вот ударит противника. Что воин, который сражался с адским псом, с легкостью бросит Сэла через плечо или ударит его о стену так сильно, что в ней останется трещина. Но пальцы Сэла подергиваются, серебристые кольца вспыхивают на фоне темных штанов, и Ник не наносит удара. Он зажмуривается и опускает руку.
Сэл выглядит почти разочарованным, но он аккуратно обходит Ника, бросив ему через плечо:
– Тебе необязательно смотреть.
Под гранитной тяжестью его голоса слышится отзвук какой-то эмоции.
Ник смотрит мне в глаза из-за спины Сэла, и на его лице отчетливо читается все та же просьба: «Не дай ему понять».
Сэл встает напротив и смотрит на меня сверху вниз, словно изучая.
– Я не верю в совпадения. Возможно, мне стоит переживать, что я сталкиваюсь с тобой два дня подряд, но никакой тенерожденный не стал бы показывать себя таким уязвимым, как ты сегодня, а значит, ты просто… неудачница.
Опять это слово. Тенерожденные. Когда Сэл произносит его, на его лице появляется презрительная ухмылка.
– Ты unanedig. Единождырожденная.
Глаза королевского мага – изучающие, оценивающие – следят за каждым моим движением.
– Поэтому твое тело не приспособлено к эфиру. Вот почему у тебя кружится голова.
– Иди к черту.
– Сядь. – Голос Сэла накатывает на меня, как волна. Когда я не подчиняюсь, он делает шаг вперед, и этот глубокий первобытный страх, исходящий от него, придавливает меня. Я сажусь.
Ник делает полшага вперед.
– Принцип минимального вмешательства, – напоминает он. – Достаточно последней пары часов.
Сэл закатывает глаза.
– Приказываешь, Николас? Как будто меня не связывают те же законы, которыми ты так беззаботно пренебрегаешь?
Я перевожу взгляд на Ника. Он кивает, словно подтверждая то, что вот-вот случится. Он снова собирается стереть мою память. Сэл опускается на колени передо мной, и тот же пьянящий пряный дымный запах окутывает меня.
– Как тебя зовут? – спрашивает он все тем же раскатистым голосом.
– Ее зовут Бриана. – Ник сообщает Сэлу мое официальное имя, а не то, которое я предпочитаю.
Мысли мечутся. В прошлый раз заклятье Сэла сработало, но ненадолго. Как я его преодолела? Был свет, потом боль в ладонях…
Сэл с интересом наблюдает за тем, как на моем лице отражается внутренняя борьба.
– Должен признать, Бриана, мне любопытно. Какой изгиб Вселенной заставил наши пути снова пересечься? – спрашивает он тихо, задумчиво. – Увы, некоторые тайны должны навсегда остаться тайнами.
Я дергаюсь, когда его длинные пальцы тянутся к моему лицу. У меня остается как раз времени, чтобы прикусить нижнюю губу. Сильно.
Последнее, что я помню, – как его горячая ладонь прижимается к моему лбу.
8
Писк будильника сверлит мой череп. Я вскакиваю, в панике нащупываю телефон на тумбочке и наконец затыкаю его.
– Охх… Слишком яркий свет.
Я откидываюсь обратно на кровать и прикрываю лицо подушкой. Мозг словно расколот на отдельные фрагменты. Как кусочки фруктов в желе.
– Ты невероятна, – доносится голос Элис с ее половины комнаты.
– У меня глаза болят, – ною я. – Вообще все тело болит. Все палочки и колбочки, Элис.
– Что ж, пора вставать, – ее голос сочится ядом. – Если ты не хочешь добавить прогулы к списку своих проступков.