Я хмурюсь, откинув подушку в сторону.
– Что с тобой не так?
Элис встает с кровати, уже одетая в юбку и кофту. Она дожидалась, пока не сработает мой будильник, чтобы отчитать меня. Злобный библиотекарь в засаде.
– Со мной? Из-за тебя нас чуть не выгнали из университета в первые же сутки, а на второй день ты пришла домой в час ночи!
Я щурюсь, глядя на нее.
– Вовсе нет. То есть да. Первое верно. А второе нет.
Элис скалит зубы. Опасный злобный библиотекарь.
– Поверить не могу, что у тебя от выпивки память отшибло.
Я сажусь, качая головой.
– Я не пила.
– Ты с ума сошла! – Она так вопит, что я испуганно сглатываю. Ненавижу, когда она расстраивается. Ненавижу, когда мы ссоримся. – Тебя сюда притащил какой-то блондинчик, ты спотыкалась и что-то бормотала. Он сказал, что ты переусердствовала с весельем на вечеринке «Малого братства». Вечеринка студенческого братства, Бри? Серьезно?
Вот теперь я выскакиваю из постели.
– Элис, – медленно произношу я, подходя к ней и выставив вперед руки в предложении мира. – Понятия не имею, о чем ты говоришь. Я не перепила.
Она топает ногой, и если бы я не была настолько сбита с толку, то рассмеялась бы.
– Разве не это сказал бы на следующий день человек, напившийся до потери памяти?
– Ну, – говорю я, обдумывая ее слова. – Да, но…
– Я понимаю, что мы впервые реально свободны. Я много слышала о том, как люди попадают в колледж и начинают слишком много пить, не зная своих пределов. Я просто не думала, что ты…
Внезапно у меня пропадает желание смеяться.
– Ты не думала, что я кто?
Она вздыхает, скрестив руки на груди.
– Воплощение заурядности.
Я моргаю.
– Это опять что-то из «Джейн Остин»?
Элис медленно выдыхает через нос.
– Все происходит точно так, как все говорят. Ты поступаешь в колледж с подругой, вы обе находите кого-то нового… какую-то группу или что-то такое, и ваши пути расходятся. Я просто не думала, что это случится с нами.
Элис хватает сумку и топает к двери. Меня добивает печальное смирение в ее голосе и еще слова, которые она произносит, прежде чем выйти за дверь:
– Тебе нужна помощь.
Слезы едва не застилают глаза еще до того, как дверь закрывается за ней, затем их сменяет волна обжигающего гнева. Пальцы сжимаются в кулаки, ногти впиваются в ладони, оставляя на них алые полумесяцы.
Через пять минут, чистя зубы в общей ванной, я вскрикиваю так громко, что девушка, стоявшая рядом, испуганно отпрыгивает.
– Какого черта?
– Извини, – бормочу я с полным пасты ртом. Ссадина на нижней губе такая глубокая, что, когда я сплевываю, алая кровь и пенящаяся паста уходят в раковину водоворотом, смешиваясь в отвратительно гармоничной пропорции. Глядя в зеркало, я оттягиваю губу, чтобы оценить повреждения.
– Я прику…
Еще один укол боли. А потом я ощущаю странную суетливую панику, словно я только что споткнулась на лестнице, но вместо того чтобы удариться об пол, долетев до низа, я падаю вперед – в воспоминания.
Где он?
Курс «Генетика-201» начинается через пять минут, а Ника еще нет.
Я пришла пораньше, чтобы убедиться, что не пропущу его, и теперь держусь у заднего ряда большой аудитории, наблюдая, как студенты заходят внутрь. Мимо проталкивается девушка с густыми черными волосами, на мгновение заслоняя от меня дверь. Когда она проходит мимо, я вижу Ника в синей футболке и джинсах – он идет вдоль задней стены к углу аудитории.
Я пробираюсь через поток студентов, следуя за ним. Когда часы бьют одиннадцать, худой мужчина средних лет в сером твидовом костюме выходит с переднего ряда, ступая по скрипучему деревянному полу. Он останавливается у кафедры и хмурится, глядя, как остальные, включая меня, ищут места.
– Как указано в расписании, это «Генетика-201». Не «Геология-201». Не «Антропология-201». Не «Германистика-201». Если вы пришли на какой-то из этих предметов, пожалуйста, выйдите прямо сейчас и уделите некоторое время изучению сокращенных названий курсов и карты кампуса.
Раздается глухая волна смеха. Полдесятка студентов встают и начинают проталкиваться к выходу, расположенному в задней части аудитории.
Ник плюхается на деревянное сиденье в самом верхнем ряду, каким-то загадочным образом делая это с изяществом. Я спешно пробираюсь на соседнее место.
– Ник, сокращенно от Николаса.
Он вскакивает.
– Бри. Привет. – Я замечаю, что он окидывает быстрым взглядом мои предплечья. – Как дела у моей подопечной?
У него такая восхитительно искренняя улыбка, что я бы поверила ему, если бы не знала правду. Он раскладывает подставку для письма, прикрепленную к подлокотнику, и кладет на нее тетрадь для записей, которая, похоже, когда-то побывала в воде. Затем прищуривается.