Это был ответ апологетам "всеохватывающего планирования", не переставая заявлявшим -- все вопросы упираются в "плановое начало".
Осуждая тянувшуюся три месяца внутрипартийную борьбу, Зиновьев говорил: "Партию лихорадило, она не спала. Дискуссии продолжались целыми ночами. Партия была взбудоражена как улей". В середине декабря не было достаточно ясно, на чьей стороне может быть победа, но к началу января полностью определился перевес сил на стороне Политбюро. В его руках был аппарат партии, печать, большее число ораторов. Победе Политбюро способствовали, кроме того, три обстоятельства. Больной Троцкий с защитой своих взглядов ни разу не выступал и не мог выступать на собраниях. Бюллетень о его здоровьи, помещенный 8 января 1924 г. в "Правде" за подписью шести врачей, сообщал, что больному нужно предоставить на срок не менее двух месяцев отпуск для климатического лечения -- уехать из Москвы на Кавказ. Другое обстоятельство, неприятное для оппозиции, -- это выступление на районном собрании Крупской с критикой оппозиции и Троцкого. Так как все исходили из предположения, что она не может расходиться с оценками и взглядами Ленина, из этого заключали, что в развернувшейся борьбе Ленин не был бы на стороне Троцкого. Наконец, третьим обстоятельством, вредившим успехам оппозиции, был несколько раз бросавшийся по ее адресу упрек, что она
хочет возврата к военному коммунизму. А от этого отшатывался большой слой партийных людей, весьма чувствующих благодеяния НЭПа в сравнении с голодными годами военного коммунизма. Учтя все это, Политбюро решило покончить с лихорадкой дискуссии, придушить оппозицию и победу над ней закрепить постановлением не пленума ЦК и ЦКК, а более высокой инстанцией --всесоюзной конференцией. Такая конференция, а ей для усиления ее значения предшествовало дирижируемое Зиновьевым осуждение оппозиции в Исполнительном комитете Коминтерна, состоялась 16-18 января 1924 г. При одобрении и соучастии Каменева и Зиновьева, Рыкова и Бухарина ее организовывал Сталин с помощью способов и методов, которые позднее привели всех четырех к небытию. Конференцию сфабриковали так, что на ней не могло быть никаких сюрпризов. Все ее постановления были сделаны заранее, их требовалось только принять. На ней присутствовало 128 делегатов с решающим голосом и 222 с совещательным. С энергичными речами против Политбюро выступили от оппозиции Пятаков, Преображенский, В. Смирнов и другие, но они были приглашены на конференцию лишь с совещательным голосом. Что же касается тех 128, кто имел право решать и выносить постановления, то среди них было только три оппозиционера. Эту конференцию можно в некотором отношении назвать "исторической". Таких при Ленине еще не бывало: ею начата серия будущих съездов и конференций, бесстыдно циничных организационных аранжировок. В них в такой степени исчезало выборное начало, заменяясь подбором сверху, что в дальнейшем они делались лишь глорификацией главного жреца, а когда он обожествил себя --стали совершенно ненужными. Атмосферу конференции правильно определил один из оппозиционеров -- Вечев: "Может быть, мы имеем еще только несколько часов полной демократии. Позвольте же нам воспользоваться этими часами"37. Резолюция, принятая всеми против трех, гласит:
"Конференция приходит к выводу, что в лице нынешней оппозиции мы имеем перед собой не только попытку
37. Тринадцатая конференция РКП (б), стр. 129, 133.
ревизии большевизма, не только прямой отход от ленинизма, но и явно выраженный мелкобуржуазный уклон. Оппозиция отражает напор мелкой буржуазии на позицию пролетарской партии. Нужно принять самые суровые меры для охраны железной большевистской дисциплины, карать особо сурово за попытку вести фракционную "работу" среди Красной армии. Немедленно принять самые решительные меры, вплоть до исключения из партии, против тех, кто в главном политическом центре СССР -- Москве -- пытается внести раскол в ряды партии. Принять решительные меры, вплоть до исключения из партии, против распространения непроверенных слухов и запрещенных к опубликованию документов. Опубликовать до сих пор еще неопубликованный пункт 7-й резолюции, принятой по предложению Ленина и дающий право совместному заседанию ЦК и ЦКК 2/3 голосов исключить из партии любого члена ЦК в случае нарушения им партийной дисциплины или допущения фракционности"38.
При распинании оппозиции главные удары падали, конечно, на Троцкого. У него Сталин насчитал шесть основных ошибок -- лозунг ломки партийного аппарата и дискредитирование его, противопоставление молодежи кадрам партии, намеки на ее перерождение, требование свободы группировок и т.д. Наибольшее преступление Сталин видит в том, что Троцкий "противопоставил себя ЦК, возомнил себя сверхчеловеком, для которого законы не писаны". Объявляя, что дискуссия с оппозицией закончена, надевая намордник на оппозицию, конференция все же не могла пройти мимо вопроса о "рабочей демократии", стоявшего в центре дискуссии. Из принятой резолюции можно усмотреть, что отрицая "свободу фракционных группировок", партия признает принцип рабочей демократии, "свободу открытого обсуждения всеми членами партии важнейших вопросов партийной жизни, свободу дискуссий по ним, а также выборность руководящих должностных лиц и коллегий снизу доверху". Ценность этого заявления равна нулю. Это измятые бумажные цветочки на гроб убитой рабочей демократии.
38. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях, т. 1, стр. 782, 784, 785.
В XIII конференции, заслуживающей название "исторической", нужно отметить некоторые факты, обращающие на себя внимание тем, что повторяются в дальнейшем движении партии вплоть до 1929 г. Еще до начала внутрипартийной борьбы Троцкий настаивал на увеличении состава партии "рабочими от станка". Конференция (не упоминая о Троцком) предложение принимает: нужно вовлечь в партию не менее 100 тысяч таких рабочих. Троцкий настаивал на внимании к молодежи, особенно учащейся. Конференция, называя демагогией заигрывание Троцкого с молодежью, тем не менее требует "особого внимания к молодежи" и напитания ее "основами ленинизма". Троцкий и оппозиция твердили о плане, без него нет настоящего руководства. "От успешности централизованного планового руководства хозяйством, писал Троцкий в "Новом курсе", -- зависит судьба революции -- полностью и целиком". Конференция поддается гипнозу планированием, вводит требование об "усилении планового начала", говорит об "исключительной важности Госплана -- хозяйственного штаба социалистического хозяйства". Скрывая в этом пункте влияние оппозиции, конференция замечает, что на значение плана якобы достаточно указал XII съезд.
В течение ближайших годов мы увидим, как шествующий к неограниченной власти Сталин будет душить троцкистскую оппозицию и в то же время вооружаться многими идеями и мыслями этой оппозиции. Сталинизированное овосточенное заимствование из арсенала троцкизма станет столь заметно, что, высланный в Среднюю Азию, в Алма-Ату, Троцкий в декабре 1928 г. в своем послании президиуму Коминтерна, с полным правом мог заявить: "Сталинская фракция живет обломками и осколками идей оппозиции".
Отчеты о конференции почти совпали с извещением о смерти Ленина. В это время Троцкий уже не был в Москве. Он был на Кавказе, в Тифлисе. На запрос в Политбюро -- когда похороны -- он получил (так он позднее писал) сознательно неверно сделанное указание, из которого вытекало, что приехать на похороны не успеет. Ему осталось лишь послать по телеграфу маленькую статью. "Ленина нет, но есть ленинизм. Наша партия есть ленинизм в действии. В каждом из нас живет частица Ленина, то, что составляет лучшую часть каждого из нас. Пойдем вперед с факелом лени
низма". В мае Троцкий из Сухума возвратился в Москву и 19 мая сделал публичный доклад о Доброхиме, встреченный и сопровожденный самыми горячими аплодисментами.