Моя супруга за прошедшие два дня так и не объявилась. Это напрягало сильнее с каждым часом. Будь всё в порядке, Аиона могла возникнуть рядом в любую минуту, как делала это не раз, где бы я ни находился, но этого не происходило, и я по-настоящему начинал волноваться. Правда, не за неё, а за Риана, ведь и его пропажа именно в этот день что-то означала, а парень справа продолжал играть в молчанку. Единственное, что Мидин повторял особенно часто, так это проклятья в адрес моего короля, обвиняя его во всех своих бедах. А уж как он за это ответит перед всеми великими существами, создавшими этот мир, повторялось чаще всего остального.
– В подвал, – устало пробормотал бывший Бог, а я снова покосился на спутника. По его внешнему виду бросалось в глаза, что сидеть в седле парень не умел, а по выражению на лице становилось слишком очевидным, насколько для него всё это непривычно. Весь путь сюда с ним нянчились солдаты, благоразумно избавив меня от забот, и я был им премного благодарен.
– И где у этой махины вход в подвал? – послышался голос капитана, возглавлявшего отряд, парня лет двадцати пяти с короткими русыми волосами и светло-карими глазами. Его полного имени я не знал, но успел запомнить то, как его представил генерал перед отправлением и мысленно надеялся, что мне не придётся произносить это вслух.
– Хотел бы я знать, – ответил я, в очередной раз осматривая огромное строение замка в стоявшей темноте ночи, нарушаемой светом луны.
– На меня не смотрите, я обычно прямо в здании появляюсь, – пожал плечами Мидин.
– Может, лучше разбить лагерь и заняться поисками с утра? Внутри, небось, темень, как в заднице.
Это предложение мне понравилось, тем более, что с последнего привала прошло много времени, и мы все жутко устали. Вот только тратить время на сон, когда разгадка может быть так близка, я не хотел, как и лишать солдат заслуженного отдыха.
– Разбивайте лагерь здесь, а мы осмотримся внутри, – спешившись, я передал поводья ближайшему из солдат и забрал у него из рук факел, сопровождавший нас весь путь после захода солнца. – Слезай давай, пойдёшь со мной, – бросил я в сторону Мидина.
Неуверенно поёрзав, бывший Бог вытянул шею, словно пытаясь оценить, как высоко над землёй он находится, будучи верхом. Вцепившись пальцами в седло, он попытался перекинуть ногу, чтобы слезть, но с первого раза ничего не вышло. При второй попытке парень зацепился ступнёй за поводья и чуть не полетел на землю. Лошадь нервно заржала и принялась дёргать головой и перебирать ногами. Закатив глаза, я подошёл и помог бедолаге, чем мог, одновременно успокаивая животное и удерживая его на месте. Разница между этим типом и Аионой, когда женщина только вошла в мою жизнь, была настолько ощутимой, что в голове не укладывалось, откуда вообще вылез этот неженка?
– Мог бы сказать, что никогда не ездил верхом, взяли бы тебе карету, – заметил я, отстраняясь от Мидина и наблюдая за тем, как неловко парень поправляет одежду и с каким пренебрежением смотрит на животное рядом с собой.
– Да ездил я, – буркнул он. – И не так давно даже. Пару сотен лет назад.
Я покачал головой и направился в сторону замка, пока солдаты занимались лошадьми и лагерем. Если нам придётся ночевать здесь, лучше это делать на свежем воздухе, а не внутри столь древних стен, пропитанных историей и смертями, которые случились в них.
– Боги все такие нытики? – посмеялся капитан, а я невольно прикусил язык, но оборачиваться не стал, хотя очень хотелось посмотреть, каким взглядом Мидин наградит парня.
– Ты бы следил за словами, червяк, вот верну свою силу, и посмотрим, кто тут нытик.
– Сейчас я разозлюсь, развернусь и отправлюсь назад, а ты будешь сам оправдываться перед Аионой, почему не привёл меня сюда, – недовольно буркнул я.
Ссориться с Мидином не стоило. Ведь вполне вероятно, что рано или поздно он и правда сможет вернуть свои силы и тогда отыграется на всех, кто успеет его задеть. А если не вернёт, то у него ещё могли остаться друзья среди Богов. Едва заметно обернувшись, я проследил за тем, как парень неуклюже шагает следом, разминая затёкшие с непривычки ноги. Вспомнив свои ощущения после нескольких часов в седле, когда только начинал учиться ездить верхом, и искренне посочувствовал ему. Ведь раз бывший Бог не практиковался двести лет, то, вероятно, отвык от столь сильных физических нагрузок и сейчас заново познаёт всю прелесть уставших мышц и больной задницы.