– А какая разница? – пожала я плечами, отгоняя собаку, которая спустила лапы на пол и сейчас крутилась возле меня, пытаясь сунуть нос между фигурными столбами, поддерживающими парапет. – Ну, свалюсь я с балкона, и что? Боги уничтожат этот мир на несколько десятков лет раньше, не велика потеря.
Именно такое условие моя мать поставила Богам. Могущественные существа, наделённые немыслимой силой, стремились стереть всех, положив конец нашей цивилизации, ради возможности начать сначала. На их взгляд, люди высказывали им недостаточно почтения и должны быть наказаны за это. Неудивительно, учитывая, что сами Боги натворили за долгие годы существования нашего мира. Сделав достижение их целей возможным, мама потребовала отложить уничтожение всего живого до тех пор, пока я не умру естественной смертью. Падение с парапета балкона – вполне подходило под это.
– Лучше бы ты влюбилась. Я готовился защищать тебя от толп поклонников, и вылавливать вместе с ними из кладовок, а не ловить при падении с балкона, – недовольно буркнул отец, отпустив, наконец, мои запястья и прогоняя собаку в комнату.
Он не любил, когда я пускала эту дворнягу к себе в покои. Мне же порой становилось настолько одиноко, что хотелось общества любого живого существа. Собака плохо справлялась с этой задачей, но скрашивала мои дни.
Проследив за тем, как белоснежное животное уныло пригнуло голову и посеменило в дверной проём, скрывшись за тёмно-серыми занавесками, я усмехнулась. В мыслях сразу прокрутились образы представителей противоположного пола, с которыми мне доводилось пересекаться во дворце и его окрестностях. Одни вызывали во мне скуку, другие заставляли поморщиться, стоило им открыть рот и что-то сказать, а от парочки даже тошнило. Среди кучи мужских лиц перед глазами задержалось только одно, самое запретное, и я поспешила отогнать его, сделав вид, словно поправляю причёску. Мы с отцом уже обсуждали этот вопрос. Мы договорились, что насильно выдавать меня замуж он не будет, ведь в наследниках нет никакого смысла, раз мир всё равно будет уничтожен. Мне предоставлялась полная свобода в выборе супруга, если вдруг я захочу вступить в брак. Вот только когда я озвучила имя, у отца оказалась причина в отказе. К моему сожалению, слишком веская, но непонятная мне.
– Я и влюбилась, но ты не разрешаешь мне выйти за него замуж, – неуклюже пожала я плечами и последовала за собакой, оставив балкон сзади.
В комнате никого не оказалось, а вот свечи успели обновиться, а значит, служанки сделали свою работу, пока я гуляла по парапету, и, скорее всего, видели это представление. Снова начнут сплетничать за моей спиной и осуждать, они часто так делали.
– Ты не можешь выйти замуж за короля Риана, – терпеливо повторил отец, – он твой дядя, это слишком близкое родство, общество будет возмущено.
И здесь отец снова прав, но мне, видимо, никогда не понять причин. Король Брундерка, Алист Викториан Виндед, или просто Риан, считался двоюродным братом моей матери, но на самом деле был родным, о чём знало слишком много людей во дворце, полностью лишая меня возможности выйти за него замуж. Даже отвечай он мне взаимностью, в обществе осуждались подобные браки, считаясь кровосмесительными. У меня же остались исключительно тёплые воспоминания о первых годах моей жизни, когда Его Величество часто возился со мной, читал мне книжки, даже играл в прятки и рассказывал истории своей жизни. Примерно пять лет назад наше бурное общение сократилось, а Риан начал казаться мне всё загадочнее и печальнее с каждым днём. Пока я не поняла, что на самом деле он всегда таким был. Воспоминания детства представляют его образ другим только из-за того, что это я, будучи ребёнком, неверно читала эмоции мужчины и воспринимала их иначе. Угрюмость и грусть были его неразрывными спутниками.
– Ну, а никого другого, достойного третьей претендентки на трон, поблизости нет, – пожала я плечами и упала в мягкое кресло с резными подлокотниками и бархатной обивкой, располагавшееся напротив камина. Замерев между мной и выходом, отец осуждающе покачал головой.