— Говорю вам, граф, сегодня мой день! Звёзды сошлись благоприятным для меня образом. Этой ночью я обязан попытать счастья!
Голос молодого человека разнёсся эхом в узком переулке и взметнулся вверх к деревянным альтанам1 — небольшим, похожим на балкончики террасам, расположенным на плоских крышах палаццо43, самые высокие из которых достигали четырёх этажей.
— Как скажете, — ответил ему собеседник, который был старше его. — Тогда сегодня мне лучше держаться от вашего стола подальше? — улыбнувшись, добавил он.
— Если вы не хотите, чтобы ваши деньги перекочевали в мой карман, потому что я собираюсь выиграть, — уверенно заявил юноша.
— Раз уж вы так решительно настроены, — пробормотал граф, с лица которого не сходила улыбка, — я, пожалуй, остановлю свой выбор на рулетке.
Оба собеседника направились к двери, такой же неприметной, как и фасад небольшого дома, примыкавшего к задней стене бывшего палаццо Дандоло. Вернее сказать, одного из множества бывших палаццо, принадлежавших когда-то очень влиятельному семейству венецианской знати, из которого около пяти столетий назад вышло несколько дожей2 республики. Теперь последние потомки этой фамилии вели тихий, скромный образ жизни. Палаццо давно были проданы, а два из них превращены в гостиницы для состоятельных путешественников. На набережной Рива-дельи-Скья-вони знаменитый Даниели в одном из палаццо, построенном во времена процветания его семьи, принимал гостей. Здесь, в западной части Дворца дожей, в районе церкви Сан-Моизе, виднелся ещё один палаццо, когда-то принадлежавший их роду, расположенный у Бачино3 ди Сан-Марко, а за ним — купол собора Санта Мария делла Салюте на Гранд-канале.
Однако мужчинам было не до любования прекрасным видом ночного города. Они пришли сюда по делу. Ещё в те времена, когда дворец на канале находился в распоряжении одного из наследников семейства Дан-доло, эта скромная пристройка скрывала игорный зал ридотто4, располагавшийся на верхнем этаже. Ридотто вошли в моду в прошлом веке; в то время в одном только районе Сан-Моизе насчитывалось свыше семидесяти этих маленьких частных казино. Сегодня многие игорные дома Венеции были закрыты после проверок полиции, но ридотто за палаццо Дандоло благодаря дружбе начальника полиции и семьи Дандоло продолжало свою деятельность и по-прежнему пользовалось необыкновенной популярностью среди горожан и зажиточных путешественников.
Граф Контарини постучал в дверь условленным образом, и она тотчас же отворилась. Слуга в ливрее5 низко поклонился и поприветствовал обоих мужчин по именам. Затем он забрал у них шляпы и широкие тёмные плащи и протянул руку к необычайно толстой трости графа с серебряным набалдашником, но граф покачал головой.
После этого дверь закрылась, свет исчез и в переулке снова воцарилась ночная тишина. Только шум волн, облизывающих стены каналов, заполнял улицы города, словно волшебный шёпот.
На крыше соседнего палаццо Джустиниан, в котором пару лет назад открылась гостиница «Европа», появилась тёмная фигура. Она бесшумно переместилась к краю крыши, откуда можно было видеть переулок Калле Ридотто.
— Ну, что там? — тихо спросил кто-то, и этот еле слышный шёпот, словно дыхание ветра, пронёсся над крышей.
Вторая тень, которая до этого мгновения неподвижно стояла на крыше, отделилась от ночной черноты. Острый глаз, возможно, рассмотрел бы невысокую хрупкую человеческую фигурку. Ночной ветер развевал пышные кудри. Лицо было узким. Его черты скрывала маска, такая же чёрная, как и длинные волосы.
— Все собрались, — донёс ответный шёпот ветер. — Как ты и говорил. Последние вошли только что. Начинаем?
Эти слова еще не успели отзвучать, когда бронзовые гиганты на часовой башне ударили в колокол.
— Два часа, — прошептал голос. — Да, пора. Самое время немного поразвлечься в казино.