— Нужно было обговаривать все условия при подписании контракта, — насмешливо сказал сэр Джон, поняв их невысказанные мысли. — Но у нас сегодня есть вещи более важные. Где этот Григорий Александрович?
— Я звонила, через час его привезут сюда, — ответила Зоя Георгиевна.
— Тогда думаю, что нам не имеет смысла задерживаться здесь. Я хочу поговорить с ним сразу же, как он приедет. Но это явно должно произойти не в этом месте.
Потом Эктон обернулся к Людмиле:
— Мне понравилось, как ты пытаешься поставить дело у себя в интернате, да и во всем этом городе. Но мне не нравится другое: почему, несмотря на все твои попытки превратить жизнь здесь в ад, отсутствует ощущение безнадежности и отчаяния? В чем сила этого игумена Аристарха?
Затем он обратился к Зое:
— Как ты думаешь, эти полусумасшедшие начальники местной соцзащиты согласятся официально продать этого игумена на опыты зарубежной медицинской компании?
— Разве это возможно? — удивилась Людмила.
— Мы везем юриста, который сумеет сформулировать это так, чтобы не расходилось с местным законодательством, — криво усмехнулась заместитель министра.
— Тридцать тысяч долларов им хватит? — спросил сэр Джон.
— Думаю, что нет, — покачала головой Зоя. — И тридцать тысяч евро также мало.
— Что же, дадим им тридцать миллионов в наименьшей валюте.
— А если они не согласятся? — спросила Людмила.
— Это будет досадно, но нерешаемых вопросов нет. Вы обе не можете подписывать эту сделку, потому что вы уже принадлежите Кали; это должен сделать кто‑то из этих двоих, мне все равно кто. А сейчас нам пора идти встречать этого профессора.
Юрист
Машина немного запаздывала, и поэтому Зоя Георгиевна начала уже нервничать, и даже вышла во двор ее встречать. Вскоре автомобиль въехал во двор. Из него покачиваясь вышел Григорий Александрович и, пристально глядя на заместителя министра, заплетающимся языком произнес:
— Время не пощадило тебя, Зая! Подумать только: ведь из‑за тебя я бросил жену!
Он подошел к Зое Георгиевне, обнял ее и хотел поцеловать в губы, но потом передумал и поцеловал ее в лоб. Слова профессора и его жест страшно оскорбили заместителя министра, и она презрительно прошипела:
— Можно подумать, что сам подарок!
— Какой уж там подарок! — махнул рукой Григорий Александрович. — Я уже списанный отработанный материал.
И тут он обнял Зою и заговорщицки прошептал ей на ухо:
— Ты знаешь, я тут читал Евангелие…
— И? — скривилась последовательница оккультной секты.
— Так вот там рассказывается про гробы, которые снаружи очень красивы, а внутри полны всякими продуктами разложения.
— К чему это ты?
— Да вот у меня была одна подружка гинеколог. Она мне говорила, что внешность женщин очень обманчива, но ее с зеркальцем не обманешь. На кресле она видела у пациенток скрытое от остальных: эрозии и гнойники внутри молодых расфуфыренных красавиц и абсолютно здоровых немолодых женщин. Но есть и душевные гнойники и эрозии, которые не увидит даже гинеколог. А я вот как‑то не разглядел тебя в свое время…
— Скотина! — вскрикнула Зоя Георгиевна и не влепила Григорию Александровичу пощечину только потому, что к ним подошел юрист до этого деликатно стоявший поодаль.
— Петя, пойдем сейчас к сэру Джону, — сказала сразу взявшая себя в руки заместитель министра. — А ты хоть умойся перед тем, как встречаться с таким лицом! — бросила она профессору.
— Если мне за это нальют коньяка! — заявил тот.
Зоя не выдержала, плюнула на землю и смачно выругалась.
— Пусть его покормят и дадут коньяка, только немного, — сказала она подошедшей к ним Людмиле Владимировне. — А сэр Джон пока поговорит с Петром.
Эктон решил принять юриста и врача в домашнем рабочем кабинете Скотниковой. Это была комната площадью около тридцати квадратных метров, поклеенная черными обоями с непонятными узорами. Стены заполняла такая же черная мебель, только другого оттенка. Окна были задрапированы шторами из кроваво — красного бархата. Посередине комнаты стоял большой массивный черный стол, за которым на похожем на трон кресле и сидел сэр Джон. Других стульев в комнате не было: Скотникова предпочитала, чтобы в этом кабинете все стояли перед ней навытяжку. Лорд Эктон уже не обращал внимания на такие мелочи, но одобрительно ухмыльнулся, войдя в это помещение.