— Не все в этом мире продается, Зоя, — зло сказал тот. — Да ведь это почти святой человек! Я с ним один раз всего две минуты поговорил, а он мне всю жизнь перевернул!
— Не очень‑то перевернул: какой был пьяница и прохвост, такой и остался.
— Так я, может быть, измениться пытаюсь, после той встречи!
— Не может, — сухо произнесла Зоя Георгиевна. — Либо меняешься, либо нет. Для тебя сейчас час «Ч»! Подпишешь документы?
— Нет, и Нине не дам такое подписывать!
— Что и тридцать миллионов рублей хуже, чем какой‑то старикашка из дурдома?
— Не все меряется деньгами, — ясно сказал уже совсем протрезвевший Валерий Петрович. — Но ты ведь, наверное, шутишь, Зоя? Кому надо не пойми на что давать такие деньги? — с надеждой в голосе спросил он.
— Да нет, не шучу, — жестко ответила та. И неожиданно быстрым движением руки нажала на какие‑то точки на теле собеседника, после чего он вдруг обмяк и упал.
— Валерий Петрович! Что с вами? — деланно закричала заместитель министра.
Прибежали Сергей Владимирович и англичане, один из которых был врач. Он диагностировал инсульт и полную парализацию.
Лорд и профессор
Сэр Джон грустно задумался. Он умел видеть через стены, и видел, что произошло с Валерием Петровичем. Тот инфернал, которого он отправил в помощь Зое, не смог по движению ее руки вырвать из Валерия жизнь. И теперь Эктон думал, почему это не получилось. В дело явно вмешивались какие‑то иные силы, о существовании которых он знал, ведь когда‑то он сам был христианским священником.
Он думал о себе. С прекращением деятельности Ост — Индской компании его власть становилась все меньше. Тайное общество, которое он возглавлял, фактически все больше из организации, решавшей судьбы небольших государств, вырождалось в оккультную секту. А теперь он не смог даже отобрать жизнь, у какого‑то падшего человека, который в решающий момент выбрал правильный путь. Эктон жил очень долго, и силы его уходили. И он иногда со страхом начинал думать, что недалек уже тот день, когда сам он окажется во власти тех существ, которыми, как ему когда‑то казалось, он повелевал.
От мыслей его отвлекла Зоя Георгиевна, которая привела Григория Александровича. Увидев лорда, профессор вздрогнул и неожиданно сказал:
— А я тебя видел, когда у меня белая горячка была.
— Совсем охамел, — грустно сказала Зоя. — Может быть, зря мы с ним связались?
— Ну, почему же, — тихо сказал сэр Джон и обратился к Григорию: — А что именно ты видел?
— Точно такого человека как ты, горящего в огне, который хотел вырвать у меня душу.
— А ты отдал ее?
— Нет, но было очень страшно.
— У меня для тебя интересная работа, Григорий, — сказал лорд. — Ты ведь очень много копался в различных хитросплетениях человеческой души. Так вот здесь есть один священник, который, чем в более неблагоприятные внешне условия его ставят, тем большую силу обретает. Нам хотелось бы разобраться в этом феномене.
— Это может быть связано с…
— Тихо, тихо, профессионалы никогда не говорят раньше того, как проработают вопрос. Ты ведь профессионал?
— Наверное.
— Я знаю, что тебе хотелось бы серьезной работы. А это интересный проект: изучить паранормальные способности этого человека, выявить их корни. Тем более, что это будет очень хорошо оплачиваться. Ты опять будешь уважаемым человеком, интересным для роковых женщин, — сэр Джон посмотрел на Зою и с усмешкой произнес: — Она, я вижу, тебя уже не привлекает, но ведь у нас есть еще Лиз…
В этот момент Элизабет вошла в комнату, и что‑то в душе Григория Александровича дрогнуло. Что‑то подобное он испытывал уже раньше, когда познакомился с Зоей, и в результате потерял семью и карьеру. Но сейчас ему, вроде бы, нечего было терять, как ему казалось… А англичанка подошла к нему и сказала:
— Григорий Александрович, мне очень хотелось бы вместе с вами работать над этим проектом.
— Не знаю даже… — растерялся профессор.
— Мне так хотелось бы поводить вас по Лондону, показать те места, которые мне там нравятся. Но сейчас мы должны быть здесь, пока не будет выполнена эта работа. А ведь вы можете помочь нам. Если вы это сделаете, я сумею быть благодарной.
И она так посмотрела на Григория, что у него внутри все перевернулось, и он сказал:
— Ну, попробуем поработать…
— Вот и отлично, — сказал сэр Джон. — Лиз, найди Людмилу, пусть Григория Александровича разместят в лучшей комнате.